— Я не знаю, что ему сказать. Я думала, он погиб.
Вин протянула руку к моей ладони, но опустила ее, не коснувшись.
— Я была там. Я знаю, что ты видела.
Я покачала головой, глядя на свои ладони. В этих ладонях было много силы, я не была готова управлять этими стихиями. Вода вылетала из пор, плясала над кожей и впитывалась обратно.
Воздух летал между кончиков пальцев, словно маленький дух Воздуха — если такое существовало — плясал у моей кожи.
— Я думала, он был моим. Я думала, он был моей родственной душой, но ошибалась. Нам не суждено быть вместе. Он не смог исцелить меня, когда произошло худшее. И я не смогла спасти его.
— Мы не всегда можем спасти друг друга. Но мы можем пытаться. И он пытался ради тебя. Как и ты ради него.
— А если этого мало? — спросила я, вопрос повис между нами слишком тяжелым грузом.
— Ты можешь спрашивать, сколько хочешь, но мы можем никогда не получить ответ. Мы можем только пытаться. Это наша цель. Попробовать. И если мы думаем, что мы недостаточно хороши… это нормально. Потому что кто — то должен верить, что мы сможем. Сможем защитить наш народ и других. Это не так просто. Никогда не было просто. Ты сильная, Лирика. Ты всегда была такой, даже если так не думала. Не страшно, если мы проигрываем и ошибаемся. Мы продолжаем борьбу.
— А если мы проиграем в худший момент?
— Я не хочу так думать. Потому что иначе сложнее делать то, что я сказала тебе. Пытаться.
Я посмотрела на нее. Мои ноги болели, плечи затекли, Магия во мне давила на кожу изнутри, словно хотела вырваться. Я устала ментально, физически и эмоционально.
Я пыталась придумать, что сказать, что слов не было. И мы прибыли.
Чары между территориями когда — то были мутными. Теперь сквозь них было видно, хотя все еще можно было заметить магию из кристалла, которая сохраняла все королевство целым и здоровым. То, что кристаллы умирали, пугало всех нас. Потому что это означало, что чары падут. Территории и королевства воевали, и чары были необходимы.
Но я не хотела сейчас проходить сквозь них. Я просто хотела спать.
А потом я подумала: а вдруг там Истон? А если его забрали ко двору, и я смогу его снова увидеть?
Во мне откуда — то взялись силы, и я смогла сделать необходимые шаги сквозь чары. В отличие от прошлого раза, меня не нужно было приглашать.
Этот двор знал меня. Я не была гостем, это был мой новый дом. Меня манило сюда, даже когда я не знала, что нуждалась в нем.
Я повернулась, смотрела, как Вин и другие вели магов Люмьера через чары, везли Родеса в телеге.
Он был готов вскочить, когда поймал мой взгляд.
Я кивнула, пытаясь улыбнуться, но знала, что это не затронуло мои глаза.
Его ответная улыбка была такой же.
Я не знала, что будет дальше.
Для тех, кто не был членом Обскурита, требовалось личное приглашение и помощь с проходом сквозь чары.
Когда я ощутила чары Обскурита впервые, я шла по южной территории Духа на территорию Земли в нижней части королевства. Казалось, меня придавило гравитацией. Я словно шла сквозь вязкое вещество. Боль била по мне, но мы прошли. Но помогли дыры в периметре, а не приглашение.
То, что мне не требовалось приглашение в этот раз, о многом говорило.
Я принадлежала Обскуриту? Нет. Я уже не разделяла этот мир так. Не когда группы на обеих сторонах с их отношением к переменам. Те, кто хотел перемен, против тех, кто хотел, чтобы у них оставалась власть — такие были и в Обскурите, и в Люмьере.
Мы бились не светом против тьмы. Это был не Обскурит против Люмьера.
Это была надежда против того, что хотел создатель этого хаоса.
— Вы вернулись, — сказал Джастис, выходя на тропу перед нами.
Джастис был крупным и широкоплечим, было видно, что он работал руками. Он казался страшным, и его не хотелось злить.
Он был официальным кузнецом оружия в Обскурите. А еще он был младшим братом королевы Камэо. Я знала, что тут была история, которую мне не хотели рассказывать. Если это было важно, и если мне нужно было знать, они расскажут мне позже.
Джастис был дядей Истона, был хорошим, но немного ворчливым и замкнутым. Его муж Ридли стоял рядом с ним, улыбаясь.
Я видела облегчение в их глазах, невольно хотелось подбежать к ним и просто обнять их, убедиться, что они были настоящими, живыми и в порядке.
Я не видела Истона рядом с ними.
Они осмотрели группу и нахмурились. Я знала, что и они выглядывали племянника.
Ридли был нашим целителем, он помогал мне тренировать дисциплину, чтобы я могла сдерживать стихии, какие у меня были перед тем, как я ушла.