Я сглотнула, пытаясь отогнать все те мысли. Я не хотела думать об этом. Мне нужно было переставлять ноги и добраться туда. А потом я разберусь, что делать дальше.
Так я жила прошлый год. Дольше, если подумать. По шагу за раз, пока я не найду свое место.
— Мы вернемся с тобой, — добавил Тиган, обвил рукой плечи Вин. Тиган был магом огня. Он был сыном лорда Огня, которого я встретила в прошлом году. Он был лучшим другом Истона, воином — товарищем, как и Вин.
Я посмотрела на трупы у наших ног, заметила, что они взяли с собой труп Арвина.
Арвин умер, защищая меня. Юный маг Земли только учился, но был сильным воином.
Планом было принести его тело в Обскурит с нами. Было так много потерь. Но мы справимся, у нас не было выбора.
— Ладно, собирайте, что нужно… — я оглянулась и замолкла, голос оборвался. Я забыла, что все сожгла до пепла.
Это была я. Мои силы сделали это.
Никто не смотрел на меня с отвращением, по крайней мере, среди друзей.
Я еще помнила ужас на лицах тех, кто бился против нас или был вне нашей группы, бьющейся за нас.
Потому что теперь я владела четырьмя стихиями. Воздухом, Землей, Водой и теперь Огнем.
Я нашла четвертую стихию. Она вырвалась из моей души глубоко под морем, когда отец Родеса попытался утопить меня, Истона и Родеса, приковав нас к костям тех, кого Лорд Воды убил за все время.
Я открыла четвертую стихию под давлением, и я не могла ею управлять.
Даже сейчас я ощущала, как они боролись за власть, Вода порой щекотала мои пальцы, слетая с них с порывами Воздуха.
Земля временами гремела под моими пятками, и я надеялась, что никто не заметил, но знала, что они все замечали.
И теперь Огонь горел во мне, горячие шипы лизали мою кожу изнутри. Я знала, что если не буду осторожна, он вырвется снова и, возможно, навредит кому — то дорогому мне.
Она уже многим навредила. Я была живым огнем, и я не могла управлять этим.
Я должна быть Жрицей Духа, той, что спасет мир, но я не могла даже спасти себя.
Вместо этого пришлось полагаться на Истона, только он смог успокоить меня, чтобы я совладала с четырьмя стихиями сразу.
Теперь его не было. И я не знала, куда его забрали.
Я знала, что это было связано с тем, что разлучало нас до этого. Может, Вин, Тиган и дяди Истона в Обскурите знали ответ. Между ними было достаточно истории, чтобы они хотя бы догадывались, что окружало нас каждый раз, когда мы делали шаг к победе.
Может, у меня будут ответы. Прошло время тайн и моего неведения. Мне нужно было знать.
Я уже не могла полагаться на Истона. Его не было, и мне нужно было понять, как управлять своими стихиями самостоятельно.
А потом я открою пятую.
Дух.
О ней никто ничего не знал. Потому что магов Духа больше не было.
Они были убиты прошлыми королями или покинули этот мир. Некоторые убежали, может, так я и появилась. Века назад старые маги Духа пришли в мир людей и скрылись среди них. Я знала магов Духа только по своим снам, а еще старика в пещере, который говорил загадками.
Как мне владеть пятью стихиями, когда я не могла управлять четырьмя, и казалось, что я не справилась бы даже с одной?
— Лирика? — снова заговорила Вин. В этот раз Розамонд подошла ближе и прижала ладони к моему лицу.
Я посмотрела в глаза Пророчицы, похожие на серебряные глаза Родеса, но все равно другие.
Ее светло — коричневая кожа была в пепле, и я знала, что это было моей виной.
Когда я сорвалась, я разрушила поместье и замок на территории Воды. Никто не умер. Они обещали мне это. Потому что Розамонд Видела, что я могла сделать. Увидела разрушения, которые я принесу, и эвакуировала здание.
Мы все еще были в пепле того, что было потеряно, из — за меня.
— Соберись, Лирика. Ты можешь впасть в истерику, но не тут. Не сейчас. Вскоре мы будем с теми, кто нам нужен. И мы отыщем ответы. Пока что мы должны были уйти. Мы можем забрать тела тех, кого надо, с нами, и моя бабушка похоронит остальных. Мы будем помнить их. Всех, — ее голос сорвался, и я обняла ее, ее ладони подвинулись с моего лица к моей шее.
Она потеряла мать, брата и отца за короткий период времени.
И хоть мое сердце болело, я знала, что не могла быть эгоисткой. Не только я ощущала боль. Горе и агония были у всех.
Мы были разбиты, но пережили бой. Мы победили.
И хоть мы потеряли многих близких, мне нужно было помнить, что мы победили.
Как и сказали другие: мы будем биться и побеждать любой ценой.
Теперь нам нужно было смотреть на потерянное, на ту цену, которую мы заплатили.