- Держись, Латка, у нас всё получится, - тревожно и надрывно скороговорит брат. - Там Вирта Плешивый и ещё кое-кто, кого ты не знаешь, охраняют вход. Оказалось, эти сволочи черепаховые просто не дают нам перерождаться в кого-то иного, кроме себе подобных. Им не нужны другие переродившиеся, им не нужны бабочки, которые оберегали бы на планете моря. Им нужен мёртвый песок, они и сады хотят уничтожить, загнать селян, как и горцев, в землю. Хотят властвовать на планете одни безраздельно.
Помню, как скручивало резью нутро, тело то пульсировало каждой клеточкой, то теряло чувствительность. Видно, перерождение уже вовсю шло, а меня тормошение брата выдёргивало из действа, не давало забыться целительным сном.
- Потерпи, Латка, ещё чуть-чуть! - настойчиво вдалбливал Гай. - Главное, запоминай! Сейчас вы отправитесь на Землю. Не важно как, важно, что у нас получилось. У нас вас целых три! Три перерождающихся бабочки. Латка, целых три! Броня ещё очень слабая, но она всё сделает за тебя. Земля примет, в земных водах броня дозреет и без огненных камней, но будет это долго. Ты, главное, запомни: ваши души, пока зреет броня, будут заключены в земные тела. Ты родишься на чужой планете в теле землянки, но связь с бронёй не потеряешь. Учись жизни по-новой, Латка, а когда созреет броня, найди её и возвращайся. Всё! Пора! - заорал Гай, и огненная боль разлилась по всему телу, а вспышка света оборвала сознание.
Всё это вспомнилось в один миг, как пришло и осознание - брат погиб там, при финальной вспышке, спасая меня.
А теперь я переродившаяся и я нашла свою броню. Я огромная перламутровая бабочка. А тот, кто настиг - железный черепаховый чурбан для меня, не более. Молотит лапами-клешнями о мой защитный кокон, но бесполезно, надо было ловить раньше, пока я беспомощной земной лунатичкой была. Да, ты градович, в стальной черепаховой броне, но просто градович. Да, я на треть меньше тебя по размеру, зато совершеннее - переродившаяся от двух миров. У меня два дома и двойная сила. И буду там, где захочу: и на Моросе и на Земле.
"Не долетишь", - читает мои мысли градович.
А я и не скрываю их.
Его черепаховые глаза сверкают злобой, и стальная броня красиво блестит на фоне тихого озера и быстро светлеющего утра. Размеры и грозный вид градовича впечатлили бы кого угодно на Земле, но не меня.
"Долечу!" - вступаю я в мысленный диалог.
"Зачем? Твои родные давно погибли. Морос - не дом, Морос - мёртвая планета, это каждый школьник на Земле знает. Те, что укрылись когда-то там под песком уже давно не гордые селяне, каких ты знала".
Зря он это сказал. Я перестала его сдерживать защитным полем. Я открылась, но и ударила по-настоящему сама. Чурбан полетел прочь кубарем, вспорол железом тихий берег и застыл. Мой удар выбил почти всю энергию из его брони. Она ослабла настолько, что почти мгновенно растворилась в рассветном эфире. Гигантская бронированная черепаха просто исчезла. Невзрачный докторишка остался лежать на её месте, в песке у озера, точно уснул.
Я аккуратно свернула свою броню, оставив лёгким сияющим ореолом за спиной - наблюдательный обыватель мог бы принять его за крылья. Отыскала взглядом Валюху. Сестра сидела на крутом бережку в высокой траве, замерев испуганной куропаткой, только в неестественно округлившихся глазах зажглась такая болезненная лихорадка, что я не на шутку встревожилась, подбежала к ней.
- Валь, ты прости! Прости, что я такая вот оказалась. Прости, что никогда тебя не слушалась и убегала. Прости...
- Ленка, ты кто?.. Ты Лена?
Вокруг тишь неимоверная, прохлада озёрная в воздухе нежность ткёт, а Валюхины глаза заволокло слёзной плёнкой и они совсем не мигают.
- Я Латка. То есть, нет, конечно, Лена, твоя Лена, - спешу успокоить родные глаза. - Но мне надо уходить, Валь. Очень надо.
- Надо... - её глаза не просыхают, но постепенно приобретают более осмысленное выражение, грустнеют. Сестра хватает меня за руку, словно желая убедиться, что я настоящая. - А когда вернёшься? - в голос вплетаются знакомые сердитые нотки, и мне от них делается ещё тоскливее.
- Вернусь, Валь, скоро вернусь, у меня же роднее тебя никого больше нет.
Вру, а она верит. Встаёт, отряхивает от мокрых травинок джинсы. Смотрит на броню-крылья, но ничего о них не спрашивает. Не хочу ещё больше её пугать, осторожно прячу крылья совсем.
Я провожу Валюху до города. Это единственное, что я могу для нас с ней сделать.
Три моросианских года - пятнадцать земных лет, слишком много времени я потеряла здесь. Не знаю, смог ли фальшивый докторишко отыскать тех двух бабочек, спаслись ли они? Не знаю, были ли иные переродившиеся после нас. Зато есть я, перерождённая от двух миров, такая какой и должна быть. Мне повезло с братом, благодаря таким как он древнее знание моросиан о двойном перерождении не умерло. Повезло, что он и его друзья смогли отправить меня на Землю. Повезло с земной мамой и сестрой, что заботились и помогли окрепнуть. Теперь я страж не одного, а двух миров, но Морос первым нуждается в помощи. Он не мёртв. Я чувствую его нити жизни. Я знаю, как возвратить ему море.
А потом вернусь на Землю. Ни расстояние, ни время не мешает мне слышать и помнить сестринское: "Ты ангел, Ленка, ты ангел!"