— Для такого эксперимента требуется немало мужества.
— Нет, ведь спускаешься потихоньку и потому легче определить, когда концентрация газа в воздухе настолько высока, что лучше вернуться.
— Опасность грозила бы тогда, если бы человек вдруг неожиданно свалился в такую наполненную газом яму. Это легко может случиться во время разведывательных работ в неисследованной части пещеры.
— Это правда. Если при осмотре той пещеры разговоришься с проводником, то он, может, и расскажет, как именно таким образом лишился своей любимой овчарки. Пес много лет сопровождал хозяина в его исследовательских походах, но однажды при обнаружении нового просторного грота забежал туда из любопытства и почти в тот же миг упал на землю. Хозяин мгновенно понял, что дело плохо, но хоть он и сразу же вытащил собаку из гибельного места, овчарка была уже мертва.
— Для проводника это стало неприятной неожиданностью.
— Не просто неприятной неожиданностью, а тяжелой утратой. Он рассказывал мне со слезами на глазах, что до сих пор вспоминает своего четвероногого товарища, который верно и преданно сопровождал хозяина во время любого пути в темноте небезопасного лабиринта пещер.
— Да, понимаю. Но позволь заметить еще кое-что. Есть ли и у нас в Северной Америке такого же рода пещеры?
— Знаю, почему ты задаешь этот вопрос. Ты не очень мне веришь, потому что я привел примеры из мест, весьма сильно от нас отдаленных. Но вот вернемся из Патагонии обратно в Нью-Йорк и можешь как-нибудь побывать в Йеллоустонском национальном парке; есть там одна пещера, где углекислый газ так высоко поднимается над дном, что может умертвить и медведя.
Руководитель экспедиции замолчал после этих слов, молчал и сомневавшийся палеонтолог. Но, немного поразмышляв, он посмотрел в глаза коллеги и произнес:
— Если ты можешь подкрепить свою гипотезу о гибели скариттии столькими наблюдениями из нашего времени, то не знаю, почему бы ей не быть состоятельной.
А чуть погодя добавил:
— Мне кажется, что многие природные явления имеют такую долгую историю, что считать ее в годах было бы просто нелепым человеческим поступком.
Когда потом все легли спать, над их головами уже нависла тишина ночи с сотнями тысяч ярких звезд.
БИТВА ЧУДОВИЩ
Когда-то, давным-давно, в конце раннего третичного периода, по привольно раскинувшемуся древнему лесу лениво текла широкая река с ее тысячами излучин.
Во времена, когда хлесткие и обильные дожди проливались из серых туч, захватывая на час-другой власть над целым обширным краем, река выходила из берегов, сильно затапливала весь лес, а потом новые неисчислимые потоки устремлялись к далекому морю.
По окончании сезона дождей вода быстро спадала и яркое тропическое солнце тут же высушивало образовавшиеся из-за разлива лужи. Могучие лесные деревья местами образовывали над временными водоемами красивые зеленые своды, в которых будто драгоценные камни светились и сияли сказочно-великолепные орхидеи удивительных цветов и с чарующими ароматами. Да и сам древний лес был необычайно прекрасен. Он разрастался по бесконечной равнине с низкими холмами, глубокими долинами и несчетными болотами, заросшими тростником, бамбуком, ситником и камышами. Стволы старых лесных великанов походили на великолепную колоннаду некоего исполинского храма, воздвигнутого мифическими гигантами в честь какого-то их божества. Их широкие кроны смыкались и образовывали неописуемой красоты зеленый потолок, с которого к небосводу поднимался нежный шелест вечернего ветерка, а иногда вырывался дикий рев и вой смерчей с бурями.