— Отойди, Великий Пожиратель, скройся в ночной тьме или умрешь! Я — Смерть, Смерть, Смерть!
Едва только этот каркающий вопль стих, как шаман принялся неистово скакать, размахивая при этом горящими факелами. Безумный танец порой сопровождался его выкриками: «Я — Смерть, я — Смерть, я — Смерть!»
Охотники с расширенными от удивления и страха глазами таращились на беснующегося колдуна. Даже лев был словно зачарован этими танцами и криками. С любопытством он шагнул на самый край скалы, в упор глядя на странного человека.
Когда шаман увидел, что его колдовство не подействовало, то отбросил ветки и снова бросился в свою хижину, исчезнув в ней.
Он вскоре появился и помчался к месту, где бросил горящие ветки. Когда пробегал мимо стоявших кучей охотников, те обратили внимание, что теперь руки и ноги шамана полностью покрыты красной охрой, а высоко над головой он держит талисман-погремушку.
Ом, рядом с которым пронесся шаман, хорошо рассмотрел, что на сделанном из кишки шнуре нанизаны зубы и когти пещерного медведя, окруженные по сторонам зубами лис и волков.
Добежав до горящих веток, колдун тут же остановился.
Приподняв оленью шкуру, он надел талисман себе на шею. А потом, поправив свое одеяние, схватил обеими руками брошенные ветви и круговыми взмахами вновь пробудил в них пламя.
Когда концы этих факелов ярко заполыхали, шаман сделал несколько шагов вперед и замер, словно оцепенев. Он долго разглядывал неясный силуэт льва, стоявшего далеко на скальном выступе.
Охотники напряженно ждали, что же будет дальше.
Шаман вдруг воздел выкрашенные охрой руки высоко в воздух. Оленья шкура соскользнула и красноватые отблески горящих веток осветили их. И в этот миг ночную тишь нарушил его заунывный вопль:
— Беги, Великий Пожиратель, или погибнешь! Я — Смерть и Огонь, Смерть и Огонь, Смерть и Огонь! Ничто не сможет уберечь тебя от меня, лишь бегство в черную тьму ночи! Я — Смерть и Огонь!
Выкрикнув эту угрозу, колдун скривил в ужасной гримасе морщинистое лицо и пустился в дикий танец, высоко взмахивая горящими ветками. После двинулся по направлению ко льву и, упав, валялся и перекатывался по земле будто бы в болезненных корчах. Изо рта с выступившей на нем пеной доносились порой угрожающие выкрики:
— Я — Смерть и Огонь, Смерть и Огонь, Смерть и Огонь!
Пещерного льва перестала забавлять шаманова волшба. Медленно повернувшись, он несколькими легкими прыжками растворился в темноте ночи.
Охотники радостно закричали. Он поспешили к колдуну, который все еще метался на земле, стеная и вскрикивая, словно бы испытывая невыразимые мучения. Глаза его остекленели, а руки были сильно напряжены.
Несколько охотников подняли безвольное тело колдуна и отнесли его в хижину. Среди них был и Ом. Но все то время, пока юноша помогал нести, он не спускал глаз с надетого на шею шамана талисмана, отогнавшего хищника от стойбища. Ом не обмолвился ни словом об этом, потому что не хотел противопоставить себя мнению остальных, считавших причиной всему шаманово искусство.
Пребывающего в трансе колдуна охотники положили в его хижине и торопливо вышли оттуда. Но недостаточно быстро, чтобы не услышать раздавшееся за спиной: «Я — Смерть и Огонь, Смерть и Огонь, Смерть и Огонь!»
Мужчины застыли на месте, а потом ускорили шаг, чтобы быстрее оказаться подальше от шамана с его колдовством.
Они направились к самому большому костру, возле которого сгрудились остальные охотники, восхвалявшие шамана и его чародейство. Звучали песни о том, какая же удача иметь в племени столь могучего колдуна, перед которым бежал сам Великий Пожиратель, так они называли пещерного льва.
Но до рассвета было еще далеко. Потому некоторые из мужчин предлагали отправиться спать, чтобы набраться сил для завтрашней утренней охоты. Другие были против этого и твердили, что Великий Пожиратель может еще вернуться, когда колдовство шамана иссякнет, они предлагали постоянно поддерживать огонь и всем стоять на страже.
Прежде чем разгорелся спор, тишину ночи прорезал ужасный вой-хохот. Жуткий звук разнесся над краем и разом уравнял мнения охотников, ведь они хорошо знали, что это отвратительные пещерные гиены собрались на пир возле остатков туши оленя, брошенной поймавшим его пещерным львом. Этот вой был ясным знаком того, что Великий Пожиратель в самом деле убрался из этих мест и отправился в свое далекое логово.
Потому мужчины решили, что спящее стойбище вновь будут охранять только старый Ванг и молодой Ом.
Когда охотники разошлись по своим хижинам и легли спать, Ванг и Ом сели у огня и смотрели в яркое пламя.