Основоположник психоанализа, Зигмунд Фрейд, в течение десяти лет тяжело страдал от рака гортани. Он перенес три десятка операций. Не задолго до своей смерти Фрейд скажет следующие слова: «человеческое страдание находится вне сферы нашей компетенции». По–другому, мы не в силах совладать с собственным страданием. Приведу еще одно высказывание, которое мне довелось прочесть в книге «Беседа о блаженствах» католического автора Саймона Тагуэлла: «Особенно опасен один наркотик — суетливое желание «все уладить». Конечно, кое–что иногда уладить можно, и мы вправе это делать. Но нельзя себя обманывать. Сколько бы ситуаций мы не уладили, мы все же останемся лицом к лицу с беспомощностью человека». Мы оказываемся абсолютно беспомощными, когда смерть настигает наших родных и друзей. Именно в такие скорбные минуты мы вдруг отчетливо сознаем собственную беспомощность и бессилие человеческого разума.
. И вот здесь страждущему человеку Церковь посылает ободрение: «Вместе с нами страдает Бог. Мы Христу не чужие, и наше страдание отзывается болью в Нем». Церковь несет весть о страждущем и сопереживающем Боге. Апостол Петр оставил нам ободряющие слова: «Христос пострадал за нас… Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его мы исцелились» (1 Петр. 2:21–23). И действительно, человек, которого постигло страдание, способен достойно пройти сквозь него только «силою Бога» (2 Тим. 1:8). Главное в момент страдания не отвернуться от Господа и от людей, не замкнуться в своей боли и скорби. Потому что страдание может обогатить нас. Швейцарский врач и писатель Поль Турнье в одной из своих публичных лекций произнес замечательные слова: «Цель жизни христианина — не избегать страдания, а сделать так чтобы оно приносило свои плоды». Как ужасно это звучит для страдающего человека, но это правда, о которой опытно знает каждый христианин. Мы с вами знаем, что в сердцевине страдания нас всегда ожидает встреча с Господом. Встреча, которая всегда приносит добрый плод.
Когда беда входит в нашу жизнь, каждый из нас на собственном опыте неоднократно убеждался и убеждается в том, что у Бога почему–то есть дело именно до меня. Мы постоянно ощущаем присутствие утешающего Господа. Причем утешающего как -то по–особенному, не по земному. Апостол Павел писал об утешении Христовом, настигающем нас в сложной жизненной ситуации: «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец милосердия и Бог всякого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих! Ибо по мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше» (2 Кор 1:3–4). Апостол говорит «чтобы и мы с вами могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих». Здесь мы подошли к очень важной теме: «как относится к страданию другого человека?»
Христианство привнесло в наш жестокий мир идею сострадания, сопереживания, сочувствия. И вот нам с вами необходимо научиться этим добродетелям от Самого Христа Спасителя. Мы призваны с вами нести веру в Христа окружающим нас людям. А Господь уже Сам утешит нашего ближнего. Мы часто только мешаем Ему в этом. Мы пытаемся либо объяснить причину страдания, либо просто засвидетельствовать свое соболезнование ближнему и вежливо откланяться, оставив человека один на один с его несчастьем. А Христос призывает нас с вами: «Утешайте! Утешайте народ Мой» (Ис. 40:1), «утешайте тем утешением, которым и вы утешились в скорби вашей». А это утешение — Сам Христос Спаситель. И нам надлежит скорбящему человеку помочь встретиться с Господом.
Христос принимает и бунт страдающего человека, и его благодарность. Причем, резкие слова, которые мы в сердцах бросаем в Его адрес из глубины сердца, Он принимает с гораздо большей готовностью, чем если бы мы сказали: «это страдание мне на пользу, для вразумления», а на самом деле и пальцем не дотронулись бы до креста, который надо взять на свои плечи. Господь ожидает нас такими, какие мы есть: со всеми нашими горестями, разочарованиями, обидами, недоумениями. Он говорит нам: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11:28–29).
Лай Бог, чтобы мы научились проходить страдания силою Христовой. Лай Бог, чтобы научились состраданию и сопереживанию. Лай Бог, чтобы страдая, мы всегда оставались предельно честными перед нашим Господом. Пусть же «Бог всякой благодати, призвавший нас в вечную славу Свою во Христе Иисусе, Сам, по кратковременном страдании нашем, да совершит нас, да утвердит, да укрепит, да соделает непоколебимыми» (1 Пет 5:10). Аминь.
ИЗ ГЛУБИН ГРЕХА В ОТЧИЙ ДОМ
(Евангелие от Луки 15:11–32)
Сегодняшнее евангельское чтение говорит нам нечто о нас самих. Вернее, о нашем отношении к Господу, к самим себе и к нашему ближнему. Притча о блудном сыне, пожалуй, самый известный и трогательный евангельский рассказ. Давайте же еще раз вслушаемся в слова Христовы с тем, чтобы услышать жизненно важные уроки для нашего спасения.
Спаситель говорит, что уйдя на чужбину, блудный сын «жил распутно» (Лук. 15:13). Слово асотия, переведенное в синодальном переводе как «распутство», в Новом Завете означает «блуд». Причем в значении «блуд» это слово встречается всего несколько раз в апостольских посланиях. А само слово асотия происходит от греческого глагола содзо — «спасать». И если этот стих перевести с учетом этого, то получится, что блудный сын «жил не спасительно».
И далее мы видим как усложняется жизнь человека, избравшего собственный, независимый от Бога путь: «когда же он прожил все, настал великий голод… и он начал нуждаться» (Лук. 15:14). Выражение «прожив все» лучше перевести: разрушив в себе все. Он уничтожил в себе все самое доброе, на что еще был способен. Так бывает и в нашей жизни. Незаметно, начиная с малого, мы разрушаем в себе образ Божий. А через некоторое время неожиданно оказываемся в глубоком духовном кризисе. Нам казалось, что мы не делаем ничего дурного и недостойного, а на самом деле все дальше и дальше отдаляемся от Господа и Его Церкви. И мы уже не способны ни на что доброе, у нас просто нет сил и желания. Нам кажется, что мы все уже знаем, все попробовали, через все прошли. И в таком состоянии мнимой духовной опытности мы становимся закрытыми и для человека и для Бога.
В таком состоянии человека поджидает еще одна опасность. Это желание отвлечься от грустных мыслей и уныния путем доброделания. Подобные мысли знакомы многим из нас: «С этого момента я так уже никогда не буду делать. Отныне я буду делать только хорошее, доброе, вечное. Я посвяшу себя какой–нибудь трудной миссии. Я буду больше отдавать свое время и свои силы для других». Но в таком положении человек остается замкнутым, не переступает границы собственного «Я». И в силу такой замкнутости человек вскоре срывается. Происходит духовный надлом. Потому что не на духовном основании строил, а на плотском. А плоть, как известно, немощна. Мы ведь только люди. Да еще пораженные греховной болезнью. Мы слишком быстро устаем от активного добра. Мы' уже не можем найти в самих себе источник вдохновения. И в полном разочаровании, находясь у разбитого корыта, мы начинаем роптать и на человека, и на Бога. У Льва Николаевича Толстого, в произведении «Отец Сергий», нечто подобное происходит с главным героем: «Все больше и больше приходило к нему людей. И все меньше оставалось у него времени для молитвы и Бога». Как следовало, отца Сергия постигает духовное падение и разочарование.