— Фантастика! — пробормотал Стас.
Гришко чему-то усмехнулся:
— Угу, ее еще Жюль Верн нафантазировал. И после были фантазеры…
— Жюль кто? — наморщил лоб Стас.
— А-а-а, дремучее поколение! — отмахнулся полковник. — Неважно. Ты таких книжек все равно не читал. Да и не о том речь, Главное, что фантастика эта давно воплощена в реальность.
Лихорадочный блеск в глазах Гришко сделался еще заметнее. И вообще такая разговорчивость для полковника была нехарактерна. Что это, интересно? Результат стресса после того, как они всей командой чуть не поджарились на перегревшемся реакторе? Или тут другое? Так обычно ведут себя люди, реализовавшие свою давнюю мечту. Может, Гришко всю свою «аидовскую» жизнь мечтал вырваться из осточертевших бункеров и «поплавать» на подземлодке? И вот, наконец, сбылось…
— Субтеррины проектировали еще в прошлом веке, — рассказывал полковник. — И не только проектировали. Были созданы экспериментальные модели. Первую подземлодку построили в тридцатые.
«В тридцатые»? Речь явно шла не о текущих тридцатых. Выходит, сто лет назад? Фига ж себе! Стас тихонько присвистнул.
— И построили ее, кстати, у нас, в России. В Союзе, вернее. В СССР. Тогда в Союзе и не такое могли!
В глазах Гришко появилось непонятное Стасу ностальгическое выражение. Самому-то Стасу было побоку что СССР, что Россия. Он ни того, ни другого не видел и знал только понаслышке, не очень понимая разницу. А полковник видел. И знал. И мог сравнивать одно с другим.
Гришко улыбнулся каким-то своим мыслям:
— Знаешь, как разрабатывали первый подземоход?
— Не-а, — мотнул головой Стас. Откуда ему было знать?
— Конструкторы проследили за одной зверюшкой и сварганили машину, которая передвигалась под землей так же, как она.
Зверюшка? Под землей? Стас задумался.
— Камнегрыз?
Полковник покачал головой:
— Тогда камнегрызов не было. За кротом наблюдали. Посадили в ящик, просветили рентгеном, изучили биомеханику движения: ну, как крот норы роет, как лапами и башкой орудует, куда землю девает. Ясно?
Стас пожал плечами. Ясно, что ж тут не ясного-то. Вот только о кротах он тоже имел весьма смутное представление. Когда в окрестностях «Аида» завелись камнегрызы, вся прочая земляная живность исчезла.
— Самую первую подземлодку испытали здесь, на Урале. Не очень удачно, правда. — Гришко вздохнул, словно эта неудача была его личным провалом. Затем продолжил: — Над субтерриной работали и в Германии. Был у немцев такой проект: «Морской лев». Фрицам нужна была машина, способная двигаться и под землей, и под водой, чтобы незаметно переплыть Ла-Манш и проникнуть на территорию Британии.
Полковник говорил интересно, но непонятно: «Германия», «Ла-Манш», «Британия», «фрицы» какие-то… Это все-таки не те слова, которые употребляются в повседневной «аидовской» жизни. Поэтому сейчас они звучали для Стаса чуждо и странно.
А Гришко не думал умолкать. Видно было, что немногословный обычно полковник оседлал любимого конька и слезать с него не собирается. Стас слушал, открыв рот. Илья тоже слушал. Молча. Улыбался, кивал и слушал.
— Другой немецкий проект, «Змей Мидгарда», — это вообще бомба! — в словах полковника послышалось восхищение. — Настоящий монстр! «Змей» тоже задумывался как подземно-подводный транспорт. Состоял из нескольких съемных секций. Точно как змея или червяк.
«Или камнегрыз», — подумал про себя Стас.
— Вооружение: мины, пулеметы, боевые и разведывательные торпеды, снаряды для разрушения прочных пород, спасательная капсула-«шлюп»… Правда, насколько мне известно, эта змеюка так никуда и не выползла. Зато… — полковник выдержал многозначительную паузу, — зато наш «Боевой крот» успел нарыть нор.
— Боевой крот? — Стас вспомнил надпись на корпусе субтеррины — «БК-7»?
Вот что она обозначала! Механический крот-переросток. Крот-мутант. Крот-махина. Боевой крот…