Илья покачал головой:
— Лучше основать новую колонию. Если экипаж состоит из специально отобранных людей, это реально.
«Специально отобранных» — вот в чем фишка!
И Гришко выбрал тех, кто достоин спасения?
— Кто пригодится, если удастся спастись. Кто поможет выжить всей группе. Количество мест и запасов в «кроте» ограничено, поэтому — да, пришлось выбирать. Полковник собрал в своем «офисе» лучших и держал их при себе.
«А что, — подумал Стас. — Наверное, это очень удобно, когда эвакуационная команда всегда под рукой».
— Лучший и самый верный солдат «Аида» Киря, — начал перечислять Колдун, загибая пальцы. — Лучший сталкер-разведчик Лёня. Единственный, а потому — наш самый лучший атомщик Додик. То же самое можно сказать о Михеиче, который на «ты» с любой электроникой и техникой. Лучший акустик Катя. Лучший медик Таня. Лучший связист Вера…
Ага, лучший связист, и к тому же женщина Гришко. Удачное такое совпаденьице.
— А ты-то как затесался в эту отборную компанию?
— Видимо, я тоже в чем-то лучший, — улыбка на лице Колдуна стала шире.
«В чем, интересно?» — подумал Стас.
— Наверное, полковник ценит меня за то, что я хорошо разбираюсь в людях, — ответил Илья на незаданный вопрос.
Ну да, конечно. Психолог. Да еще и колдун.
— Значит, Гришко со своим «офисом» давно собирался свалить… то есть эвакуироваться. Но когда? И куда?
— Это ты спроси у него, если хочешь.
Стас невесело усмехнулся. Вряд ли он когда-нибудь решится задавать Гришко подобные вопросы.
— В любом случае камнегрызы не оставили нам выбора, — закончил Илья. — Поэтому будем считать, что нам просто повезло.
Стас вздохнул. Повезло. Особенно ему. Повезло занять место погибшего Лёни на борту машины, где с местами вообще-то напряженка. Куда брали только лучших «аидовцев». И никак не из сектора «Г».
— Чего вздыхаешь, Станислав? Ты, кажется, хотел попасть к «ашникам». Вот и попал.
— Я попал, — согласился Стас с Колдуном.
И шагнул к выходу.
— Ты куда?
— Прогуляюсь немного, — ответил Стас. — Хочу посмотреть, куда я попал.
На самом деле ему просто хотелось побыть одному. Слишком многое надо было обдумать. И желательно — не при Колдуне, который видит людей насквозь.
— А-а-а, ну давай-давай. — Илья не возражал. — Корма — туда, нос — туда. Отсек управления — в носовой части. Когда Гришко позовет — не заблудишься.
Да, заблудиться в субтеррине было бы весьма затруднительно. От кормы до носа подземной лодки тянулся единственный коридор, разделенный перегородками с овальными герметическими дверьми-люками. Справа и слева, как почки на ветке, лепились небольшие технические закутки, но в целом коридорная кишка «Боевого крота» была унылой и однообразной: гулкое железо под ногами, а над головой и вдоль стен — трубы, провода, кабели, какие-то краны, вентили, циферблаты, выступы, ниши. И опять — трубы, провода, кабели…
Одна дорога и только два направления: вперед и назад.
В таких условиях побыть одному долго не удастся. Но по закону подлости одиночество Стаса «скрасило» появление Кири.
Начохр с лязгом открыл как раз ту переборчатую дверь, к которой протянул руку Стас. Киря удивился: видимо, не ожидал его здесь увидеть. Но удивление в злых глазках было мимолетным. Доля секунды — и оно растворилось без следа. В глазах Кири осталась только злость.
Стас отступил. Начохр перешагнул через порог перегородки. Захлопнул за собой дверь.
Коридорный проход на «БК-7», конечно, тесноватый, но при желании два человека все же могут в нем разминуться.
При желании…
Литое плечо начальника «аидовской» охраны толкнуло неожиданно и сильно. Удар пришелся в грудь. Стаса отбросило к стене. Голова — и без того уже изрядно пострадавшая — больно ударилась о крепеж, удерживавший связку толстых — в руку Кири — кабелей.
А руки у начохра — ого-го! Через грязный камуфляж отчетливо проступала рельефная мускулатура.
Одна такая рука — р-раз! — обхватила кабели справа от Стаса, другая — хвать! — слева. Стас почувствовал себя зверем в клетке.
— Как дела, Хвостопад? — презрительно-насмешливый голос. Нависшее сверху лицо с выпяченным квадратным подбородком, которым можно штамповать формы для кирпичей.
Сейчас они были одни. Но не такого одиночества искал Стас.
— Я спрашиваю, как ТВОИ дела на НАШЕЙ субтеррине, Хвостопад?
Воздух, выбитый из легких плечом Кири, никак не желал входить туда снова. Стас глотал неподатливый воздух ртом и не мог ни отдышаться, ни ответить. По черепу растекались пульсирующие волны боли, и казалось, что многострадальный затылок раскалывается пополам.