Мечеславу хотелось повозражать: неясные устремления Таубанской были ему чем-то близки и сродственны, хоть и не во всём понятны. Но тут вечернюю тишину прервал отдалённый нарастающий крик:
- Ман-ти-ко-ра! Ман-ти-ко-ра!
Они остановились, чтобы всмотреться в компанию, кучкующуюся у старых синих елей.
- Ман-ти-ко-ра! Ман-ти-ко-ра!
Те стояли кружком, выбрасывая какие-то жесты внутрь, к центру круга, и скандировали всё громче и громче, впадая в раж.
Мечеслав прищурился, поморгал, но понятнее ему не стало.
- Что они делают? - спросил он.
Мартин скептично пожал плечами:
- Вызывают.
- Мантикору?
Круг несколько расширился: кто-то остался в центре, но что точно там происходило, отсюда было не разобрать; вставшие же по краям теперь усиленно аплодировали.
- Ман-ти-ко-ра! Ман-ти-ко-ра!
- Соскучились, - кивнул Мартин (они уже отдалялись от ёлок и компании). - Одни девы вокруг.
«Разве ты не слышишь приближенья чёрных крыл?» - пронеслось в голове.
Ника оставила печенье на столе и, кинув на Мечеслава и Георга оценивающий взгляд, оставила их тоже. Но они всё равно вышли на балкон: было жарко, а там хоть чуть-чуть продувало ветерком.
- А Машенька?.. - вспомнил вдруг Мечеслав.
- Гуляет, - Георг сдержанно, чуть смущённо улыбнулся в бороду. - Алексей её вытащил. В парк.
- В кои-то веки?
- Ага... - Георг кивнул, но всё равно, казалось, что-то его тревожило. Мечеслав покосился на него, пытаясь понять, думает ли брат примерно о том же, о чём он сам, сейчас, или тревога эта обусловлена какими-то иными причинами.
- Что за человек этот Алексей? - спросил он. Взгляд между тем по привычке обрисовывал линии домов и мелких построек внизу. Полосатый козырёк летней кафешки, красная роза в окне почти напротив - ах нет, это какой-то другой цветок...
- Нет, он хороший человек, хороший, - торопливо закивал Георг. - А странности... Они, конечно, у всех свои есть.
«И тогда уже была со своими странностями, - и тут же. - Это прежде всего служение, посвящение себя без остатка одному делу, одной идее».
- Георг, - он настойчиво попытался отловить взгляд брата. - Ты помни, что он поэт. Это... понимаешь, это особый коленкор людей. Они могут быть талантливыми, великими и вообще замечательными. Но нам, с нашей обычной человеческой жизнью, подчас лучше не связываться с ними слишком тесно.
- Ну, это не мне решать, а Машеньке... - протянул Георг, обозревая мельком окрестность.
- Ты ей так передай хотя бы. Не в плане отговаривать, просто... Чтобы была в курсе.
- Это да, это да, - пробормотал тот, по-прежнему не встречаясь взглядом с Мечеславом.
Он подождал, не скажет ли брат чего-то ещё, потом снова стал смотреть на притихшую летнюю улочку. На веранде кафешки сидело, кажется, несколько человек, вообще же было пустынно. Жара...
Георг явно размышлял над чем-то - над чем-то ещё, что, возможно, беспокоило даже больше. Озвучивать это он, по всей видимости, не собирался.
- Такая неуверенность тебе совсем не идёт, - попытался пошутить Мечеслав.
- Неуверенность? - Георг удивлённо вскинул голову. - А, ты, наверно, имеешь в виду... Я просто задумался.
- Ну да!
- Ну хорошо, есть одна вещь... Ладно, неважно. Это по работе.
- Так рассказывай.
Вот теперь он взглянул действительно неуверенно. Хотел было сказать что-то, сбился, повозил пальцем по балконному бортику и наконец заговорил, негромко и быстро:
- Послушай... Бывают у тебя такие моменты, когда кажется, что вот сейчас чуть-чуть заглянул в будущее, одним только глазком?
- Ты пообщался с предсказательницей? - улыбнулся Мечеслав. - Или сам в себе обнаружил пророческие способности?
- Нет, мои способности тут никак не причастны, - пробормотал Георг. - Это просто... бумажка, документ для архива. В общем, ничего выдающегося. По крайней мере, хотелось бы так думать.
- Ну и что за бумажка?
- Бумажка... - Георг нахмурился, бросил на Мечеслава быстрый взгляд. - Ладно, ты мой брат, в конце концов. Я тебе покажу.
Он исчез за дверью. Мечеслав не успел ничего спросить, и теперь оставалось только опираться на бортик и бесцельно рассматривать людей, что иногда проходили внизу.
Он насчитал двоих и ещё одну парочку, когда Георг снова появился в дверях балкона.
- Зайди лучше в кухню, - сказал он. - Тут уже не так жарко.
Мечеслав последовал за ним, переступил высокий порог. Георг убедился, что он вошёл, и только тогда принялся расправлять на столе какую-то бумагу.