«Карканье ворон традиционно предвещает беду, - само собой всплыло в голове. - В примерах фольклора средневековья и начала Империи вороны часто вьются над обречёнными».
Он только успел усмехнуться этой мысли, как звуки перекрыл приближающийся механический шум. Издавая монотонное гудение, в небе показался хеликоптер.
Лунев с интересом следил за ним. Летающая махина зависла на минуту в воздухе, потом, накренившись, пролетела косо у него над головой. «Сейчас упадёт», - подумал он машинально, вовсе не желая так подумать. Но хеликоптер не упал, а описал большую дугу и скрылся за пустооконной высоткой.
Лунев захотел было последовать за ним, но хеликоптер уже исчез из вида, и не было никакой возможности его догнать. Ворона тоже, по-видимому, успела улететь. Может, и вообще покинула город.
Остались только многоэтажки, и он тут был лишним.
«А почему бы не к Машеньке», - подумал он вдруг с непривычной для себя дерзостью. Скоро вечер, а вечер - время гостей. Тем более получается, что дома будет только она, - остальные-то пойдут смотреть на фейерверк.
«Ну и зачем?» - сказал внутренний голос. Сидеть ли у них дома или у себя дома - какая, в сущности, разница. Тусклая синь за окном и усталый свет лампы в комнате останутся всё теми же. А если он ждёт чего-то ещё... Чего он, кстати, ждёт?
Чего можно ждать в мире, где рабочие заставляют Главную площадь лесами и перекрикиваются между собой?
Неожиданно он вспомнил совсем другое место: ту кленовую аллею на пути к их дому. Он всегда проходил там, когда шёл к ним в гости, и ему там нравилось.
Да, именно. Именно туда, именно сейчас, и плевать, зачем ему это.
Уже зажглись фонари к тому времени, как Лунев дошёл до места, и аллея лучилась украденным у них светом, и казалось, что где-то играет оркестр, хотя он слышал, что всё по-прежнему тихо, но музыка заливалась, кружилась и погружала всё в свою вечернюю феерию. Музыка заразила его безбашенным весельем, он широким шагом шёл по аллее, и чудилось даже, что за маленькими деревцами мелькает иногда Машенька в малиновом платье - у неё ведь не было малинового платья? - и манит его, и вновь ускользает. Лунев пошёл быстрее, почти перешёл на бег, и, хотя она всё пряталась за каждым деревом, всё равно же он нагонит её в итоге - пока сияют огни в ветвях, пока играет музыка...
- Фейерверк через час, давайте быстрее!
Ника ушла в соседнюю комнату - ещё раз спросить Машеньку, точно ли она не хочет пойти. Нет, не хочет, там холодно и много людей. Ну хорошо, - сказала Ника и ушла собираться сама.
Мечеслав сейчас только пришёл и стоял в прихожей, у дверей, ожидая, когда хозяева будут готовы. От нечего делать он разглядывал себя в зеркале на стене. Особенного ничего: не такой представительный вид, как у Георга, и без той толики привлекательной чем-то оторванности, что была у Мартина, - но в целом, как уже сказано, вполне ничего. Шум в комнатах то затихал, то возобновлялся вновь, и Мечеславу начинало казаться уже, что они слишком долго, что столько просто невозможно собираться, не на что тратить время... Впрочем, время - он знал это - штука переменчивая и неодинаковая, сильно зависит от того, делаешь ты что-то или просто ожидаешь. Тем более, подумал он вслед, иногда неплохо бывает вот так ждать, пока кто-то соберётся, - ему обычно было некого.
Он вспомнил было ещё о Сибилле: как она, нормально ли после вчерашнего, хотя он довёл её почти до дома... Но тут в прихожей как раз появился Георг. Привычным жестом он поправил запонки на манжетах, попутно улыбнувшись брату. Мечеслав прислушался: из дальней комнаты что-то уже слишком давно не доносилось ни звука.
- А что Ника? - тихо спросил он.
- Сейчас будет, - ответил Георг, продолжил, сильно приглушив голос. - У неё неприятности на работе, и, кажется, она не слишком хорошо себя чувствует. Я ей предлагал не идти, но у неё пунктик на этом. Говорит, это один из тех праздников, которые надо отмечать при любых обстоятельствах.
- Я всё слышу, - сказала Ника собственной персоной: она появилась на пороге прихожей.
- И зоркий слух, не терпящий сурдинки, - с улыбкой прокомментировал Георг и кивнул Мечеславу. - С ней не пошушукаешься.
- Вот ещё, - Ника неопределённо пожала плечами и прошла в огороженный закуток за шкафом. В этот момент постучали в дверь.
Мечеслав, находившийся ближе всех к выходу, вопросительно посмотрел на Георга и, уловив немое согласие, открыл.
Там стоял молодой человек - похоже, ещё студент, ну, явно не намного старше двадцати. Он как-то растерянно взглянул на Мечеслава, поискал глазами кого-то в глубине квартиры.
- А, Алексей, - мягко окликнул Георг. - Здравствуй. Мы, правда, сейчас уходим.