Нет, всё это бред и сплошь ерунда. Если подумать - нормально, по-человечески подумать, - то как раз сейчас всё отлично, всё просто замечательно. Отсветы за окном - это просто отсветы за окном, а скоро на небо всплывёт большая серебристая луна, и комната наполнится её лучами, почти невидимыми и осязаемыми только самыми кончиками пальцев. От призрачного этого соприкосновения вспыхивают маленькие прозрачные огоньки, у них нет имени или названия. Тогда отступят, будто насовсем, тревога и вязкая тоска; вынырнут откуда-то из глубин... нет, не мысли, даже не образы - тянущиеся ниточки бессвязных пока слов, что сплетаются по своему усмотрению и тянут за собой другие... А теперь отстранись на шаг и глянь, какой красивый получился узор.
Иногда он их записывал. Иногда хватало парить среди них и, любуясь, слушать перезвон - почти как колокольчики. Последнее было приятно, но пусто и ничего не давало: никто ведь не слышал и не видел этого, кроме него одного. Конечно, некоторые проводят так дни и годы - мечтатели не от мира сего... Но он-то всерьёз называл себя поэтом.
Лиловые огни мигнули (похоже, друг другу) и убрались из комнаты. Вот так, - Лунев, усмехнувшись, подошёл к окну, поправил занавеску. Издержки не в меру впечатлительной натуры, которая на самом деле была не совсем им, но старательно им лелеялась и охранялась. Так охраняют нечто самое лучшее, самое ценное, что ни в коем случае нельзя утратить, даже если будет рушиться весь мир вокруг.
Потому что тогда, может быть, - именно в тот момент - натура эта поднимет голову на звук скрипнувшей потайной дверцы. И когда то, что придёт из-за дверцы, будет здесь...
Что тогда?
Скорее всего, ничего, - подумал он. Здесь нет дверец. Одни колокольчики.
Посреди тишины вдруг ветер ударил в окно, швырнулся о стекло пригоршней оборванных листьев.
- В чём дело, моя радость? - поинтересовался он у Мартина.
За все дни работы они пробурились порядочно вглубь, и на поддержку свода вставало всё больше арок. Мартин не сказал более ни слова против, но ему всё равно что-то не нравилось, это было заметно.
- От радости слышу, - беззлобно отозвался он, но на вопрос отвечать не стал.
- Ну ведь не в песчанике? Бред же.
- Песчаник - бред, - охотно согласился напарник, но снова не продолжил. Не похоже это было на него: из них двоих именно Мартин обычно трещал без умолку.
Мечеслав усмехнулся:
- Давай начистоту, тебе просто далеко ездить отсюда до твоей пассии. Да?
- Вовсе нет. И она мне не пассия, - Мартин окинул взором уходящие вниз стенки котлована и рабочих у входа в штольню. - Тут другое... Знаешь, бывает так, что вроде всё правильно, прицепиться не к чему. А ты всё равно чувствуешь, что что-то здесь не то. Спросят - даже объяснить толком не сможешь, но вот чуешь.
Мечеслав знал это ощущение, знал также, что зачастую оно не обманывает. У него самого, правда, ничего подобного здесь не возникало, но чутью Мартина можно было и поверить. Мартин - в своей области профи, хотя злобно-насмешливая и ёрническая его манера отталкивала многих людей их круга: большинство из них не выносило Мартина дольше пары часов - эпизодически и по большой необходимости. Только Мечеслав и сработался с ним - да так, что не в паре их уже воспринимали с трудом и за глаза в шутку называли М и М.
Но в него-то самого это место, наоборот, вселяло необъяснимую уверенность, каждый раз, как он бывал здесь.
- Не знаю, я никаких подвохов не вижу, - проговорил наконец Мечеслав. - Если у конструктора и у куратора тоже не будет возражений, то ты в меньшинстве.
- С куратором я уже говорил, - Мартин кинул хмурый взгляд по сторонам. - Он ничего не смыслит. Это просто человек от местного правительства - что скажут, то и подпишет.
Мечеслав хотел было спросить, когда он успел к куратору - как он вообще всюду успевает и заранее оказывается в курсе всего, - но тут Мартина окликнул бригадир, и тот отошёл узнать, в чём дело.
Вот рабочие почему-то держали Мартина за своего, хотя это были всё местные рабочие, а Мартин тоже в Ринордийске впервые, да ещё и из «специалистов». О чём они там болтали на перерывах, чему смеялись - этого Мечеслав не знал, да и не стремился узнать, это было отчего-то неловко.
Мартин вернулся.
- Там сложный кусок, надо медленно и аккуратно. Они хотят сейчас перерыв устроить, чтоб потом не отвлекаться.
- Ну, - кивнул Мечеслав.
- Что «ну»?
- А что?
- Твоё веское слово.
- Моё-то с чего? - он недоумённо пожал плечами. - Я, считай, сопровождающий.