— Покажи мне, куда ехать, ты, паршивый сраный волк, — зарычал Кайова, гортанный звук собственного голоса оказался даже для него шокирующим. — И убирайся с моего пути.
Дэш разочарованно вздохнул.
— Вверх по холму. Второй домик под деревом.
Кайова посмотрел вверх, на вымощенную гравием дорогу, ведущую в горы, развернулся и направился в джип.
— Сваливай отсюда, — посоветовал он привалившемуся к водительской двери Саймону.
Тот издал низкий, издевательский смешок и плавно скользнул в сторону.
— Повеселись, щеночек.
Улыбка на его лице заставила Кайову снова зарычать. Проклятье, какого черта он ввязался в это дерьмо?
Секундой позже джип вывернул со стоянки и покатил туда, куда указал Кайове Дэш. Кровь стучала тяжело и быстро. Аманда поднялась на сиденье позади него, обвивая своими руками его шею, скользя губами по местечку на боку, где под кожей бился тяжелый и горячий пульс. Она медленно лизнула пульсирующую вену, а затем ее острые маленькие зубы вцепились в жесткую кожу — и джип занесло в сторону. Чертыхаясь, Кайова нажал на газ и вывернул на дорогу.
— Ты укусил меня, — вздохнула она в его ухо.
— Я собираюсь снова тебя укусить.
Зубы ныли от желания снова укусить ее. Снова ощутить мягкую плоть на границе шеи и плеча, снова обхватить ее руками… вонзаясь в нее… наполняя ее… Кайова застонал при мысли об этом, но к счастью, они уже были у двери домика, и джип с содроганием остановился. Он не стал даже заморачиваться с одеялом, которое обмоталось вокруг нее, когда он дернул заднюю дверь. Просто схватил ее, прижал ее к двери джипа и одним движением сорвал с себя джинсы. Они даже не добрались до домика. У него не было сил идти дальше, он умирал от желания ощутить ее в своих объятиях. Обнаженные, за исключением красных чулок и сапог, сбившихся на лодыжки, ноги Аманды обвились вокруг его талии, тепло ее киски обожгло головку его члена. Кайова поднял ее, руками сжимая ее задницу, теребя мягкую плоть, балансируя на входе в ее влагалище.
— Покричи для меня, — прошептал он. — Я хочу услышать твои крики.
Его тело напряглось, и у Аманды перехватило дыхание, ее глаза вспыхнули в предутреннем свете, когда он начал двигаться внутри ее… о Боже… внутри ее такой тугой киски. Аманда откинула голову, длинные шелковые пряди волос развевались вокруг, и первый глухой крик покинул ее горло.
* * *
Аманда коленями сжала бедра Кайовы, ее взгляд не отрывался от него. И вот она почувствовала выброс предсемени, смочивший ее киску перед тем, как в нее вонзился его член. Ей стало одновременно и хуже, и лучше. Она почувствовала, как ее мышцы расслабляются, даже несмотря на то, что возбуждение, казалось, достигло нового пика.
Она не могла отказать ему. Это было выше ее сил, выше ее способностей. Она не могла отрешиться от удовольствия, которое доставляли ей его прикосновения. Что бы с ней ни происходило, кто бы ни был этому причиной, сейчас она была больше животным, чем женщиной. Она жаждала его прикосновений. С новым выбросом предсемени его член скользнул глубже внутрь нее, растягивая ее, зажигая внутри огонь, заставляя реальность клубиться и теряться вокруг нее.
Она закричала, как он и хотел, балансируя на тонкой изысканной грани между удовольствием и болью.
— Кайова.
Слезы навернулись на глаза, когда она почувствовала, как он заполняет ее, двигаясь глубоко и жарко внутри ее киски. Аманда знала, что никогда не забудет этого ощущения. Она хотела испытывать его вечно. И это напугало ее.
— Боже, Мэнди, прости, — он задыхался, двигаясь в ней, сжимая пальцами ее ягодицы, разводя их
Она почувствовала, как в ее анус ударил огонь. Легкого растяжения оказалось достаточно, чтобы заставить ее анус сжаться в ответ. И вот уже было слишком много ощущений, слишком много всего вокруг, и вот ее киска запульсировала, когда Кайова вонзился в нее по самые яйца. Ее руки впились в его плечи, и Аманда закричала от удовольствия. Белый горячий жидкий огонь ударил в нее, посылая ее через край, в страну вожделения и удовольствия.
Она была растянута до предела, его член сжигал ее, пульсируя внутри. Кайова склонился к нижней части ее шеи. Он собирался снова ее укусить. Старая ранка уже почти не болела. Когда его язык лизнул ее, она вздрогнула от неожиданного удовольствия.
— Ты такая тугая.
Его слова заставили ее киску сжаться вокруг его члена, и удовольствие от этого спазма пронзило ее молнией.
Его бедра дернулись, и он отпрянул, выходя из нее, пока внутри не осталась только головка, а потом снова ударил в нее. Это было так хорошо. Это было слишком хорошо.