— Отвалите от нее на хрен, — приказал он, отстраняя женщину плечом. — Собирайте свои шприцы и пробирки и проваливайте. Сейчас же. Вернетесь без разрешения — и я вас прикончу.
Он бы сделал это. Аманда видела это в напряженной линии его тела, слышала в его голосе.
— И ты говоришь, что это я веду себя по-детски, — удивленно сказала она.
Доктор быстро отскочила от нее, массируя запястье и не спуская с Кайовы глаз.
— Ты ведешь себя безрассудно, — рявкнул он, глядя на нее. — Зачем ты позволяешь им причинять себе боль? Почему?
— Им нужна информация, — сказала она в ответ. — Черт, Кайова, кто-то должен найти лекарство.
Он отшатнулся, как будто она ударила его. Аманда увидела, как маска безразличия снова возвращается на место. Она поежилась, понимая, что почему-то сделала его злее, чем он уже был. Нет, она причинила ему боль. Эта мысль пронзила ее. Аманда уставилась на него в изумлении. Каким-то образом она причинила ему боль.
— Меринас, скажите своей паре, что я навещу главный дом позже, — сказал Кайова тихо, не глядя на нее.
— Нам нужны образцы крови, Кайова, — твердо сказала Меринас. — Мы почти закончили.
— Нет. Вы закончили. Не почти, — его голос был слишком мягким, слишком опасно спокойным. — Уходите сейчас, Меринас.
Он был чрезвычайно вежлив, но Аманда чувствовала, что в воздухе висит смерть. Когда все ушли, она медленно поднялась на ноги.
— Это мой выбор, — сказала она ему холодно. — Не твой.
Он молча глядел на нее одно долгое мгновение, прежде чем отвернуться в сторону.
— Ты голодна? Я приготовлю нам ужин. Твой отец может позвонить уже через несколько часов. Я решил, что должен тебе кое-что сказать до его звонка. Кэллан наложил запрет на информацию о лихорадке спаривания. Ты своему отцу о ней не скажешь.
Аманда смотрела на его спину, не веря своим ушам.
— Нет, черт побери, — яростно запротестовала она. — Иди к черту со своим «мы ничего не можем изменить». Мы обсудим это, мы вместе решим, что я скажу своему отцу.
Она схватила его за руку уже в гостиной, заставляя остановиться, и он медленно повернулся к ней.
— Это был мой выбор. Мое решение. Ты не имел права забрать его у меня.
— Я твоя пара. И мое право — защищать тебя. Даже от самой себя.
— От себя? — Аманда подняла брови в изумлении. Руки чесались от желания врезать ему чем-нибудь тяжелым по голове. — Я не пыталась покончить жизнь самоубийством. Это был просто осмотр.
— Который причинил тебе невыносимую боль.
Таким невыразительным голосом только погоду обсуждать. Да, кстати, сегодня было солнечно, но Как-то слишком, а еще у тебя невыносимая боль, подумала она ехидно.
— Да, мне было больно, — она сорвалась. — Черт, Кайова, они ничего не поймут без тестов. Без кого-то, кто готов терпеть их. Ты думаешь, мне это по душе? Как считаешь, я радуюсь, что лишилась своего собственного будущего?
— Лихорадка станет слабее.
Кайова пренебрежительно пожал плечами, отстраняясь от нее. Никаких эмоций. Ничего.
— Это не поможет, когда она сжигает тебя заживо, — сообщила ему Аманда с остервенением. — И это помимо того, что это не твое дело. Это был мой выбор.
— Тогда сделай другой выбор…
— Тогда уходи.
Он остановился у входа в кухню, плечи под светло-серой рубашкой расправились.
— С твоего позволения я останусь, спасибо, — наконец сказал он мягко.
Аманда покачала головой в смятении.
— Ты думаешь, я просто так смогу принять это, Кайова? — наконец, спросила она тихо.
— Я не думаю, что у тебя есть выбор. А теперь нам нужно обсудить, что ты скажешь своему отцу.
Он уставился на нее немигающим взглядом, и на мгновение она спросила себя, а есть ли у него душа.
Глава 18
Она не могла это просто принять.
Аманда выбралась из домика, стараясь двигаться как можно тише, оставаясь в тени, в темноте по пути на гору. Она подслушала, как Кайова, Кейн Тайлер и Кэллан Лайонс обсуждали безопасность комплекса, а потом Кайова ушел, чтобы помочь Кейну исправить какой-то компьютерный сбой. После того, как она поговорила с отцом и заверила его, что все просто отлично. Как будто бы она могла сказать ему что-то другое, пока Кайова стоял над ней, как ангел мщения. Она даже воспользовалась своей кодовой фразой — я в порядке, папуля, — а не папа… и все еще не могла объяснить себе, зачем она это сделала. Возможно, потому, что за независимость в жизни Аманде приходилось бороться. Ее отец и брат уступили — но они просто ждали повода, чтобы вернуть ее обратно в общество, выдать замуж за хорошего, уравновешенного, надежного молодого человека и сделать из нее идеальную жену. Она не собиралась им этого позволять.