1978 г.
Тихие вещи
Райнеру Марии Рильке
Как много их, живущих рядом! Знаюих лица, их походку, их напев,но только сверху взглядом задеваю,их тихой глубиной не овладев.Я их читал, я видел их и слышал,но и рукой касаясь, был далёк,как гость, что лишь зашёл на огонёк,и, душу не обременяя, вышел.Так человек, что занят разговором,съел яблоко – и вкус его забыл,и пустота в руке – глядит с укором:я – яблоком была! А ты – кем был?Что яблоко… И я ведь, сам не свой,быть видимым желаю, вопрошая!Но исчезает жизнь моя большая,входя во взгляд рассеянно-пустой…Все вещи ждут, вниманьем дорожа,молчат и ждут – чтобы стать моим уделом.Чтобы увидел их не между делом,весь – без остатка – им принадлежа.
1980 г.
Е. Шелестовой
1.
Дело вовсе не в том, не в том,что шепчу пересохшим ртом…Может, в ритме, в паузе дело?Слышишь, бабочка пролетела!На пороге яви и снамашет крыльями тишина.Не моя она, не твоя —эта капелька бытия.Может быть, первородный грехотделил навсегда от всехмалых сих, бесконечно милых,бессловесных, трепетнокрылых?Дело вовсе не в том, не в том,что шепчу пересохшим ртом.Что ей, бабочке, все слова?Я неправ. А она – права.
2.
Где ты, бабочка? Ведь была.Чуть присела на край стола.Только как этот миг ни дли —мы на разных концах Земли.Не зови ее – не поймет!Все слова мои – недолет.На пол падают, как горох,зарифмованный выдох и вдох.Окрыли меня, тишина…Не пугай меня, пустота!Бесконечна моя вина?Неизбывна моя беда?
«Идёт без отклонений, по прямой…»
Идёт без отклонений, по прямойжизнь (хоть куда милее ей – кривая),смиренности своей не понимая,и как-то ухитряясь быть живой.Она вошла в такую колею —не ведать перемен и потрясений,а лишь глядеть, как в ясности осеннейвсё обретёт законченность свою.Быть может, там, где видел тесноту,увидишь вдруг, как стало вольно свету.И жёлтый лист кружится на лету.И мысль твоя кружит, чтоб кануть в Лету.Как ни была бы жизнь твоя мала —но сверх забот в неё вместилось что-то:хотя бы эта прямизна ствола,хотя бы эта кривизна полёта.Понятнее – особенно к концу, —что не напрасен этот свод небесный,и даже мысль о жизни бесполезной —не бесполезна. Каждому к лицу.
1980 г.
«Держится за воздух птица…»
Держится за воздух птицаи взирает свысока.мне бы взглядом зацепитьсяза деревья, облака.Мне б в пространстве удержаться,не спешить и не бежать.Мне бы к дереву прижаться,никуда не уезжать.Но сильнее – жизни проза.Я – автобусом влеком.Намотает на колёсавсе пейзажи за окном.И покуда я в заботемыслям дам привычный ход,целый мир, лишившись плоти,беглым призраком мелькнёт.Что там дальше, что там ближе,где там радость, где беда?…Этой ветки – не увижу,не увижу никогда.Прикоснуться – и проститься?Подглядеть – и позабыть?И глядит надменно птица,презирая нашу прыть.
1991 г.
В ожидании дождя
Андрею Сергееву
1.
Над головою дождь висити всё не упадёт.О чём душа твоя грустит,роняя нить забот?Ах, ей нужна другая нить,серебряная нить.Её сучить – как слёзы лить,за каплей каплю – лить.Она из пряжи облаков,из бездны бездн, из тьмы веков,чтоб выверить судьбу – отвесиз глубины небес.Сверяйся с этой прямотой.Свыкайся с этой высотой.(О, гром живой! О, дождь большой!)…Не покриви душой.
2.
А если жизнь утратит связь,гляди на облако, дивясь,как в целокупности растёт,охватывая небосвод,и ни зазоров, ни пустот —единой жизни ход.Ах, что там вправду надо мной?Не туча, так судьба.И небо говорит «родной»,дождём касаясь лба.
1982 г.
«Эта весна – мимо меня…»
Эта весна – мимо меня.И не найти ни зазора, ни щели,чтобы увидеть небо апреля.Непробиваема будней броня.Словно бы в поезде – лес и дорогамимо мелькнут, понапрасну дразнявзгляд опоздавший… Постой, ради бога!…Эта весна – мимо меня.Может быть, чувства мои не посмеливыйти украдкой за краешек дня,знать наперед, что лежит в колыбели?Эта весна – мимо меня.Жизнь моя, помнишь ли голос стихии,или стихиям уже не родня?Может быть, будут весны другие,эта весна – мимо меня.Ходишь, не видя, не слыша, не зная,непроницаема дней пелена.Где же язык, чтобы крикнуть: родная!Где же глаза, чтоб увидеть: весна!