***
Тем временем старейшины вполголоса обсуждали случившееся. Беззубая старуха с трясущимися руками прошамкала о видении, об отмеченном богиней и что «не смертным спорить с богами».
Головы невольно повернулись в сторону древнего алтаря; старики недоверчиво и чуть недобро ощупали взглядом распятого полубессознательного мужчину. Досталось бедолаге. Упав с небес, он скатился в ущелье змей. Благо ядовитых там отродясь не видали. Но болезненные укусы могли нести гнилую заразу. Чужака нужно отчистить как внешне, так и внутренне.
Если б не хрупкий белый цветок сверкающий божественным светом на груди юноши, неизвестного оставили б умирать на камнях. Повинуясь древним законам, их народ издавна избегает всего внешнего и чуждого. Старики четко помнили тот момент. В воздухе сильно запахло асфоделью, утрамбованная глина мелко вибрировала под ногами, неизвестно откуда взявшийся ветер завывал в переходах. Молодые пали ниц, а старики нервно переглянулись.
— Знак! — Прошамкала старуха и подняла вверх сухой палец. — Все должно быть по закону.
В любой народности существуют люди, совершающие ритуалы и обряды. В их племени этим сначала занимались главные охотники, затем старейшины, но, в конце концов, появилась особая прослойка населения — жрецы. Для проведения церемоний они проходили специальную подготовку. Их отбирали по особым параметрам, чтобы сильны не только телом, но и духом. С момента инициации, никто не смел видеть их лиц. Никогда не принимали пищу вместе с остальными, дабы не впитать с чужим дыханием скверну и жили отдельно — глубоко в пещерах.
«Настала пора послать за жрецом»
Старейшины сделали знак молодым девушкам, что стояли неподалеку. Старуха сняла с шеи незамысловатое украшение в виде овальной бляшки и протянула им.
— Позовите Старшего.
Девушки нервно переглянулись, но спорить не решились. Помедлив и прихватив факелы, легконого унеслись прочь.
— Теперь, слава богине, все будет хорошо.
Старуха-шептунья постучала разбитой клюкой, привлекая внимание толпы, откинула ногой отколовшуюся скалку, и громко провозгласила: богиня явила свою волю. Чужеземца следует очистить от скверны и провести Второй Великий Обряд.
***
Сквозь дрожащие ресницы Френсис настороженно наблюдал за оживлением среди аборигенов. Что за народность? Не слыхал ранее, что пещеры Кибелы обитаемы. Судя по всему, развитие на уровне бронзового века. Абсолютная дикость. Такую и не встретишь уже… веков так десять-одиннадцать.
Люди громко смеялись, разговаривали и даже рискнули приблизиться к плоскому камню с замысловатыми письменами. Мелкий, но по-детски злобный карапуз исподтишка, кинул осколком гранита. Благо не попал, только чиркнул по алтарю. Получив подзатыльник от старших, с оглушительным ревом потопал под защиту материнского подола.
Подозрительно активизировался приставленный к телу «лекарь». Лопотал почти дружелюбно, сменил высохшую тряпицу на лбу и изобразил что-то смутно напоминавшее улыбку. Англичанина очень смутило отсутствие передних зубов и гнилостный аромат.
То, что готовиться нечто грандиозное Френсис понял не сразу. Вначале увели детей. Особо упрямых наградили шлепками по мягкому месту и строгим выговором. Потом принесли огромный чан и наполнили водой. Ведрами орудовали только молодые женщины с распущенными волосами, в странных веревочных одеждах. После того, как емкость наполнилась доверху, девушки, смочив руки, брызнули друг другу в глаза и, не оборачиваясь, покинули пещеру.
Вокруг сосуда поставили жаровни. На блестящие алым угли бросили остро пахнущие травы. Сизый дым заполнил пещеру так, что дышать стало практически невозможно. Френсис закашлялся. Слишком сладкие пары дурманили голову: среди цветника явно затесались наркотические зелья. Одно хорошо — под их действием ушибы и раны почти не болели.
Еще один круг выложили из хвороста прямо на глине.
«Что за странные приготовления? Надеюсь, меня не сожрут?!!»
Старуха, с помощью девушки-прислужницы, чертила на глиняном полу красноватой жидкостью какие-то символы. Что изображала, какое «чернило» использовала и для чего — неизвестно. Френсис все еще старался абстрагироваться от нехороших ассоциаций с капитаном Джеймсом Куком.
Невзирая на дикую феерию в чувствах и сознании, серые глаза англичанина встревожено следили за происходящим, подмечали детали и анализировали.
«Сожрут, не сожрут, но в жертву принесут точно. Черт!»
Подогретая наркотиками фантазия тут же подкинула ярчайшую картину ритуала бога солнца и войны Уицилопочтли³. Ацтекские жрецы тоже любили приковывать пленника к каменному алтарю и вырвать из груди трепещущее сердце. Френсис тщетно пытался унять дрожь. В голове помутилось, к горлу подкатил ком. Иногда горе от ума, а точнее от энциклопедических знаний.