Подземные жители, наконец, решились попробовать прибывших на «зуб, присоску или хоботок». За шиворот упал шевелящийся клубок. Стиснуть зубы и стерпеть; кусать губы в кровь и держаться; сходить с ума, но вынести, так как предпринять что-либо практически невозможно.
Слезы боли, отвращения и отчаяния скатились по щекам, смешиваясь с грязью. Глаза плотно зажмурены, в такой темноте можно положиться на оставшиеся четыре чувства, позабыв о зрении. Девушка невольно вскрикивала, отфыркивалась, отплевывалась и стонала от отчаяния и бессилия что-то исправить. Сбрасывать с себя насекомых перестала давным-давно. Встревоженный, изнервничавшийся англичанин не выдержал и сквозь зубы прошипел:
— Чем больше будешь орать, моя хорошая, тем вероятнее, что какое-то любопытное существо заглянет тебе в ротик. А я не уверен, что все, что здесь ползает съедобно.
Лаура глухо застонала и мстительно предупредила:
— Не говори так или меня стошнит.
— Только попробуй. – Не на шутку испугался англичанин. — Мне достаточно «приятных» впечатлений. От резкого движения, мокроватая земля посыпалась за шиворот, забивая рот и нос.
— Меня и вправду мутит. Голова кружиться.
— Так. Пропусти вперед.
— И как ты себе это представляешь?
— Тогда будь любезна держать себя в руках!
Воздуха становилось все меньше. Кровь пульсировала в висках, кружилась голова, шум в ушах раздирал барабанные перепонки. Измученная девушка держалась молитвами Френсиса. Если и впрямь лишилась сознания, на минуту остановилась, смерть была бы неминуема.
Через несколько метров ход расширился, но кислорода стало еще меньше. Взявшиеся неоткуда миазмы заставили желчь подступить к горлу. Рыжая храбро вползла в свободное пространство, попробовала развернуться, и нащупать, куда двигать дальше. Как вдруг ударилась головой о какие-то доски. Дрожащими руками пошарила и наткнулась на кости, тряпки, липкое тягучее «нечто». Вот и причина неприятных ароматов. Несколько минут хватило, чтобы понять — это человеческий скелет. Лаура замерла убитая догадкой. Скорее всего, крысиные хода лабиринтом соединяют ближайшие могилы. Без карты, понимания сторон света, в кромешной тьме и почти задохнувшиеся они не выберутся.
Никогда и ни за что.
Френсис, не понимая в чем заминка, тщетно подавляя беспокойство, окликнул. Голос казался хриплым и чужим. Девушка отреагировала только на четвертый или пятый раз. Пришлось даже крепко сжать за щиколотку. Реакция последовала незамедлительно.
Дикий вопль заставил вздрогнуть всем телом. Лауру охватил первобытный ужас. Ее трясло. Холодный пот заливал глаза. На мгновение сознание помутилось. Страх вонзил когти в отчаянно бьющееся сердце. Ей показалось: из ниоткуда возник плотный черный кокон. Он душит, сжимает и высасывает последние искры жизни.
Надо выбраться. Спастись любой ценой!
Парень замер, не смея шелохнуться или предположить, что произошло. Шум, скрежет и вой. Обезумевшая француженка металась среди ветоши и останков, царапала обшивку гроба и кричала, кричала так страшно и отчаянно.
Френсис чудом извернулся и подмял под себя дрожащее тело.
— Что случилось? Тебя что-то укусило? Померещилось? — Горло сжимало удавкой удушья.
— Нет. – Лаура мелко вздрагивала. Говорить сложно: сорвала голос. – Мы пропали. Это гроб. Выхода нет.
Френсис медленно отполз назад и очень внимательно ощупал пространство. Сбоку дышать чуть легче. И вновь этот горьковатый запах. Он не покидал на протяжении всего пути, становился то сильнее, то слабее. Неощутимый в случайно обнаруженном гробу. Нужно следовать за этой странной, порой пугающей путеводной звездой Кибелы.
— Тихо, тихо, не паникуй. Тут еще один ход.
— Нет. Это не имеет смысла. Тоже гроб, а за ним другой, а потом…
— Заткнись и слушай! Повернись на бок. Назад. Попробуй пролезть через меня. Хм… Ладно я — первый, не отставай.
— Не могу шевельнуться.
— У тебя все получится. Верь мне.
Отмахиваясь от ласковых, а порой и язвительных подсказок, рыжая понуро выползла из места упокоения. Отчаяние вело иным путем. Но пока жива любовь, надежда заменяет воздух, а вера питает силы.