— Что он увидел? С чем пришлось столкнуться? — На сей раз, нервы не выдержали у Лауры.
— Легенда о том умалчивает. Несчастный принял схиму и удалился в затвор, на много лет дав обет молчания. Спустя тридцать лет вернулся в монастырь. В тот же вечер, после богослужения к нему подошел посланник из замка Вальмор. В письме говорилось, что его мать, Джен Вальмор, при смерти и просит единственного сына прийти проститься. На словах же юный слуга добавил, что кроме матери его ожидают юристы, дабы выправить бумаги и составить завещание. За свою жизнь леди сколотила сказочное состояние. Влекомый жалостью и, не мысля вовсе о богатстве, монах тотчас собрался в путь. Загнав двух лошадей, вскоре прибыл в замок. Цветущее веселье покинуло те земли. Каменная твердыня утратила все краски — стала серой точно пепелище. Тени сновали по углам. Не смотря на жарко растопленные камины, залы и коридоры сковал леденящий холод. Дворовые испуганно молчали, затравленно озирались и старались не покидать своей половины. В комнате Джен витала смерть. Восковая свеча у изголовья трепетала: то притухала, то разгоралась вновь. Она сделала знак наклониться. Монах в слезах упал на колени. Сморщенная старушечья рука судорожно сжимала жесткие простыни. Джен прошептала пару слов на ухо сыну и захрипела в страшной агонии.
Враз постаревшая вчерашняя красавица вызвала бурю слухов и толков. А то, что отошла в муках, без покаяния, окончательно подтвердило дурную славу. Сын тщательно следил за подготовкой к погребению. Три дня и три ночи должен был стоять обвитый цепями гроб из осины перед алтарем старой, заброшенной часовни. За всю свою жизнь леди так ни разу не переступала порог храма. Монах наскоро освятил помещение и сам отслужил мессу. Три сотни свеч должны были гореть перед ликами святых, освещая часовню днем и ночью. За тем следил старенький аколит². Трое суток диакон и монашки должны были петь за упокой грешной души, окуривая гроб ладаном. Но думал так, а вышло эдак.
— Мне как-то не по себе. — Поежилась Лаура. — Так и хочется в церковь сходить, свечку поставить.
— Успеешь еще. Что же помешало? Я ведь правильно понял — Джен Вальмор до сих пор бродит по земле, потому что обряд упокоения не завершен?
Рыжая вся превратилась в слух; затаила дыхание, сжимая побелевшими пальцами, деревянные набалдашники на прихотливо изогнутых ручках кресла.
— Покойницу отпевали три дня и две ночи. Колокол звонил не переставая. Каждую ночь силы зла бушевали в страшной злобе. Стены часовни дрожали, вздрагивала земля, валило деревья, сносило глиняную черепицу с башен, рухнул коровник. Ветер к полуночи усиливался, превращаясь в смертельную воронку; черные грозовые облака скапливались над замком, игнорируя леса и поляны. Говаривали: смерч уносил то корову, то овец. Люди в ужасе прятались в глубоких казематах. Лишь на рассвете можно было высунуть нос наружу.
В третью ночь, двери часовни превратившись в щепки. Разразилась невиданная до сей поры гроза. Молнии взрывали землю, яркими пальцами кромсали небо. На многие милы вокруг разносился дикий смех и холодящие кровь, иступленные вопли. Живых кроме сына-отшельника в часовне не осталось. Джен обернувшись ужасным вампиром.
Говорят, Господь услышал молитвы сына своего. Едва забрезжил рассвет, замок растворился, исчез. На возникшем пустыре шатаясь из стороны в сторону, в порванной, грязной рясе, с окровавленной тонзурой плакал монах.
— Ему удалось отмолить мать? — Недоверчиво уточнил Бридлингтон.
— Увы. Слишком тяжки грехи, чересчур черная душа. Монах молился не о ней. Святой человек пытался уберечь от вампирской злобы простых людей. Но… Раз в сто лет замок появляется в самых неожиданных уголках планеты. Месяц длится кровавый пир. В новолуние, когда звезды спят, и луна не видна, появляется шанс запечатать ужасного вампира, отправить обратно в ад, теперь уже навсегда.
— И как это осуществить? Обвешаться чесноком и вонзить кол в сердце?
— Столько времени прошло. Никто не пытался?
Произнесли Лаура и Френсис одновременно. Смущенно переглянулись и синхронно пожали плечами. Старый лорд по-доброму усмехнулся.
— Смельчаки встречались во все времена. Но ни одна попытка не увенчалась успехом. У кого-то недостаточно чистое сердце, у кого-то не слишком крепкая вера, кто-то поддался соблазну. Последних, к сожалению, подавляющее большинство.