Теплая рука на талии притянула ближе, почти вжимая в сильное горячее тело. Рыжая удовлетворенно вздохнула и провалилась в тревожно-поверхностный сон.
***
Мутное марево ночных видений нарушил скорбный звон церковного колокола. Лаура вздрогнула. Огромная серая птица протиснулась в окно и, охнув, села у изголовья импровизированной кровати. На неудобных, грубо сбитых досках тесно переплелись два тонких, молодых тела. Круглая взъерошенная голова повернулась почти на сто восемьдесят градусов. Колокол не умолкал. Кто-то во дворе заголосил. Ночная гостья всполошилась и резко вспорхнула. Лаура ощутила, как крылья ударили по лица, а острые когти царапнули по оголенному плечу. В полусне попыталась отмахнуться от обидчицы… Последнее, что услышала — громкий «ухающий» крик совы. Мгновение спустя веки сковал тяжелый мрак сна без сновидений.
Сквозь зябкую пелену сладкого забытья, Френсис ощутил обжигающее дыхание, нежные, точно крылья бабочки, касание губ и рук. Пошевелился и с трудом разлепил налитые свинцом веки. Над ним склонилась прозрачная трепещущая женская фигура, сияющая изнутри красноватым пламенем, в ярком голубом ореоле потустороннего света. Парень протер глаза, тряхнул головой, наконец, ущипнул себя. Видение не исчезло. Широкое белое одеяние ниспадало до пола мягкими складками, но не оставляло следов на пыли. Призрак парил в сантиметре от земли. В широко открытых глазах плясами языки пламени. Словно в немой мольбе протянула руки к мужчине и стала медленно отступать к двери, приглашая следовать за собой. Одурманенный, зачарованный прекрасным ликом, позабыв обо всех и всяк, англичанин вскочил на ноги. Страстный порыв заслужил поощряющую улыбку и зазывный смешок. Несколько неуверенных шагов. Кивок головы, дескать: «Да, да — ты все правильно делаешь!».
Одновременно случились две вещи. Дикой болью вгрызлась в предплечье татуировка, а серебряный крест на груди нагрелся, оставляя глубокий ожог. Морок исчез точно его и не бывало. Френсис рассвирепел, осознав реальность. Решительно приблизился к призраку, но дотронуться не успел. Фантом стал медленно растворяться в густеющей тьме, оставляя алые всполохи. Красноватое сияние заполонило комнату. Помедлив, парень осторожно коснулся непонятного явления, готовый к любым неожиданностям. Но не встретил преграды. Шагнул и почувствовал, как воздушный вихрь закручивается вокруг, утягивает, всасывает во тьму. Силы мгновенно покинули, закружилась голова, точно при резком погружении под воду, когда заканчивается воздух, горло стянули жесткие путы. В голове мелькали разрозненные отрывки гимна Реи-Кибелы, но ни звука не проскользнуло сквозь стиснутое невидимой веревкой горло. Через силу прохрипел: «Domine Iesu Christe, Fili Dei, miserere mei, peccatoris¹».
Едва последний звук сорвался с губ, парня утянуло в адский водоворот небытия, туда, где пересекается жизнь и смерть.
Лаура проснулась от непонятного крика в ушах. Вроде бы латынь? Тревожно вскинулась и сонно огляделась. Не проснувшийся мозг плохо анализировал поступающую информацию. А было от чего изумиться. Комнату заполонил густой удушающий запах дыма. Не вполне понимая, что происходит, вскочила и бросилась к окну. Несколько часов назад ставни были открыты, а теперь запечатаны шкурами и мхом, да подперты тяжелым засовом. Понадобилось не одно усилие, чтобы распахнуть створки. Рыжая жадно глотала ртом такой сладкий воздух, вытирала слезящиеся глаза. Где горит? И что с Френсисом? Отмахиваясь от дыма, пригляделась. В комнате слишком черно, и повсюду летает сажа.
Сноп огненных искр осветил на полу любимого мужчину. Бедняга лежал на полу, не подавая признаков жизни. Вокруг жадно вились языки разгорающегося пламени; поедая часть рюкзака — единственная преграда меж человеком и неугомонной стихией. Пожар медленно подкрадывался вплотную. Ткань тлела, плавились пластмассовые вставки. От брызг на руках Френсиса вздулись уродливые волдыри.
Лаура бросилась к кувшину с водой. К счастью огромный глиняный монстр и не менее внушительная шайка для умывания были наполнены до краев. Едва не расколотив драгоценный сосуд, пролив часть воды себе на ноги, выплеснула остаток на Френсиса. За тем в ход пошел таз. Влага с шипением вонзилась в самое сердце огня. Последние вздохи пожара, Лаура немилосердно затоптала. Рюкзак прицельно полетел в окно.
Ледяной душ привел парня в чувство. Со стоном попытался сесть. С третьего раза получилось. Перед глазами плыло, голова гудела, во рту сухо и мерзко точно после грандиозной попойки. Рыжая помогла подобраться к окну. Вовремя. Беднягу долго и отчаянно «полоскало». Девушка сочувственно гладила по спине и шептала наивные глупости.