— Я уже почти смирилась с этой собачьей кличкой. Надо бы тебя называть «Чернушкой». Чем займемся до темноты? Эй, не надо так ухмыляться!
— Ну, раз эта идея тебе не по душе, пойдем в библиотеку. Тут, наверняка, хранятся фолианты, не дошедшие до наших дней.
— Мне бы и голову не пришло!
— А вот я только об этом и думаю. Можешь подождать меня в комнате или посмотреть на Джен в часовне.
— По закону жанра, там на меня нападет особо злобная «вырвиморда».
— Кроме скуки, днем тебе ничто не грозит.
И все же смотреть на мертвое тело, которое доставило столько горя, желания не было.
«Успеем еще»
— Лучше не испытывать судьбу.
________________________
«Domine Iesu Christe, Fili Dei, miserere mei, peccatoris¹» (лат.) — Иису́сова молитва — в православии — молитва-обращение к Иисусу Христу, Сыну Божию и истинному Богу с просьбой о помиловании (прощении грехов и возможности после второго пришествия находиться в Царстве Небесном).
Глава 21
Глава 21
Знакомо-незнакомая библиотека встретила промозглой прохладой и тишиной. Мало что изменилось за века. Разве что мебель соответствует времени, да и стеллажи иные — широкие доски-ниши для футляров рукописей. Огромные сундуки, оплетенные цепями, хранят драгоценные пергаментные книги. Густой слой пыли укутал поверхности ровным покрывалом. Порошинки играли на свету, а по углам седыми гроздьями нависала паутина. Лишь на ближайшей книжной полке небрежно смели сор. Слева четкий отпечаток маленькой ладони. Вопиющее безобразие. Такая коллекция на вес золота!
Окинув «богатство» алчным оком ученого, Френсис бросился вперед. Дрожащими пальцами погладил футляры и, чихая от поднявшейся пыли, осторожно открыл один из них.
Лаура зажгла сальные огарки в закопченных подсвечниках — в комнате даже днем царил полумрак, и рванула к сундукам с толстенными фолиантами. Дергая за проржавевшие цепи, раздраженно размышляла:
«Как же это убрать?»
Звякнули ключи, крякнул тяжелый замок, и крышка с натужным скрипом открыла подбитый мягкой тканью деревянный зев.
— Лорд Вальмор откуда-то достал ключи. Он в замке ориентируется как в родном доме.
— Не хочу об этом думать.
Решительно оборвала опасное словоблудие рыжая, и с головой зарылась в древнейшие свитки, написанные корейским ксилографическим письмом, пергаменты с греческими письменами, и редчайшие китайские печатные книги ХІ века.
— С ума сойти. Никогда не думала, что увижу такую коллекцию. Жаль утянуть пару-тройку изданий нельзя. Сколько знаний утеряно, переврано и забыто!
Англичанин согласно хмыкнул. Поднял голову. Взгляд остановился на кожаном переплете. Присмотрелся внимательней. Дыхание замерло в груди.
— «Завещание Соломона».
Протянул руку к единственно чистой книге. Немного потрепанный гримуар со страницами неестественно-багряного цвета, точно впитали живую кровь. На первой же древнегреческим шло повествование, как царь Соломон получил власть над демонами при помощи магического кольца, подаренного архангелом Рафаилом. Сложные пентаграммы, длинные ритуалы и путаные объяснения.
— Это наиболее давний экземпляр из тех, что мне известно. Судя по всему, не копия. Такой перечень зодиакальных деканов был распространен в дохристианском Египте. Сколько же лет этой книге?
Заметив, как заблестели глаза парня, рыжая нахмурилась. Тихий шелест, почти шепот. Двойные листы - бифолии жадно тянулись к рукам, ластились, заманивали точно живые. Золотая окантовка с вставками из драгоценных камней зловеще оскалилась; даже на вид острые застежки, приготовились впиться в длань. Невольно вспомнилось, что такие вещи наделены своеобразным разумом и питаются кровью хозяина, а чужака и вовсе могут извести.
«Не стоит забывать, где мы находимся и в чем наша миссия»
— Брось. Не люблю колдовских книг. От них миазмами исходит зло.
С чувством пихнула под локоть. Книга выскользнула из рук и с шумом рухнула на пыльный мрамор. Черная обложка выгнулась, точно раскинула крылья подстреленная птица. В комнате задрожали огни, ухо уловило утробное шипение.