Френсис подтолкнул девушку вперед, так как та заслоняла проход. Скрипнули высокие потемневшие от времени деревянные двери.
Внешне небольшое здание типа базилики, оказалось неожиданно просторным внутри. Заметно, что романское ядро постройки достраивали, «одевая» готическим декором. Согласно старой англосаксонской традиции, при перестройке сохраняли часть прежнего здания: считалось, что лучше добавить несколько новых деталей, чем сносить почтенную старину и начинать все сначала. Присмотревшись, можно обнаружить фрагменты, относящиеся к различным эпохам; бок о бок находились части, созданные по совершенно различным планам, не имеющим между собой ничего общего.
Главный неф венчало великолепное сводчатое перекрытие. Когда-то он был украшен изящными фресками из житие какого-то святого, теперь же остались только неуверенные мазки. Стены пресвитерия хранили историю земной жизни Богородицы. Разбитый пол украшен штучной мозаикой.
— Что мы должны делать? — Оглядываясь по сторонам, спросил англичанин.
— Немного терпения.
Зашипела свеча. В спертом воздухе сильно, до головокружения пахло ладаном.
Посреди капеллы на возвышении стоял гроб оббитый черным бархатом и дорогим кружевом с серебряной ниткой. На тугой маленькой подушке покоилась голова Джен Вальмор или Кассандры Сайлас. Такой ее знали молодые люди прежде. Казалось? она не умерла, уснула. Лицо не потеряло свежести и юной прелести. Волшебно красивые волосы золотым ореолом обрамляли точеные черты.
Подходя ближе, рыжая с отвращением и ужасом приметила, как с каждым шагом меняются черты покойницы. Фарфоровая кожа сереет и сморщивается, появляются глубокие морщинистые складки, перетекающие в покрытые струпьями кости.
Шарахнулась назад и вновь в гробу лежит красавица.
Ни жива, ни мертва, но продолжает истязать окружающих в смерти. Мерзкая аномалия, пария среди призраков и чудовищ.
Понятно теперь почему в капелле пусто. Никто не спешил преклонить колени в молитве. Люди, пряча взгляд, жались по углам.
Легкий шум сбоку привлек внимание. Лаура порывисто обернулась. Лорд Вальмор с помощью Френсиса доставал из ниши небольшие ящики. С грохотом отлетела крышка. На опилках возлежали гирлянды чеснока.
— Чеснок?! Вы серьезно?
— За работу, ребятки!
Глава 22.
Глава 22.
Похолодало. Будто зима вернулась. Серое небо тяжелым сводом нависало над землей. Пронизывающий ветер гнал дождливые тучи. Солнце тускло светило, скупо считая золотые лучи. Мелкий сор сухими пальцами царапал землю.
Лорд Вальмор молнией носился по капелле, был одновременно в двух местах, выполнял тысячу дел: менял оплывшие свечи на новые, раздувал угли в кадиле, устанавливал аналой под Евангелие. После лихорадочно перелистал старинное издание, остановившись на нужной странице — стих 19:27 Евангелие от Луки: But those mine enemies, which would not that I should reign over them, bring hither, and slay them before me¹. В завершение начертал мелом на стенах какие-то знаки и заключил в круг помост с гробом. Вытер большим клетчатым платком лоб и с трудом перевел дыхание. Все же интенсивный труд в его возрасте не самое простое дело.
Не желая мешаться под ногами, Лаура примостилась на неказистой, «занозистой» скамейке подле дремлющих монашек. Те, не замечали ни ее, ни остальных героев драмы. Пока умащивалась меж выступающих досок, задела ногой небольшой ящичек красного дерева. Пододвинула. Присмотрелась внимательнее. Современная работа, стилизация под викторианскую эпоху. На лакированной крышке надпись на латыни. Изречение смутно знакомо. Ах, да! Слова Евангелие. Именно их лорд Вальмор читал нараспев перед алтарем.
Кто-то заступил свет. От неожиданности девушка вздрогнула. Френсис.
«И коленки совсем не холодеют»
— Занятно! — Парень щелкнул замочком и с любопытством перебрал аккуратно сложенные вещички. Распятье, пистолет, контейнер с серебряными пулями, четки, деревянная киянка, колышки, подарочный набор со святой водой, освященным оливковым маслом и землей Иерусалима. На самом дне нашелся потрепанный молитвенник.