Молодые люди преклонили головы. С каждой строфой ярче сияли свечи, даруя уверенность и силы.
***
Полночь ворвалась громко, стремительно, нежданно. Вонзилась в уши громогласным звоном колокола. Рвала душу испуганными криками и воем животных.
Приближается.
Исчерченное созвездиями небо заволокло тяжелыми черными тучами. Ни звездочки, ни отблеска луны. Ледяной, пронизывающий ветер рвал верхушки деревьев. Ни свежести, ни пахучих ранних трав, только стылая сырость забытых неухоженных могил. Земля содрогалась, стонала, плакала о сотнях погибших, о потерянных душах, о невозвратном.
Смерч набирал обороты, звуки слились в один нарастающий гул. Пыль, щебень, мелкий сор носились в воздухе. Витражи пошли витиеватыми трещинами и осыпались мелкой крошкой. Не без труда монахи в сером одеянии закрыли высокие двери на тяжелый засов. Та задрожала под ударами. Щепки летели во все стороны.
Молния разделила свод напополам. Гром как взрыв. Небеса разверзлись: ливень лил сплошной стеной. Точно в предвестии Страшного суда небо и земля слились в единое серое марево. Гром и молния ежеминутно взрывали мир.
Свечи погасли. Капелла погрузилась во мрак и тишину. По коже пробежал холодок. Загривок покрылся мурашками первостепенного ужаса. Лаура слепо махнула рукой в поисках моральной поддержки. Уверенная горячая рука сжала плечо.
Со всех сторон послышалось ужасное шипение. Свист на грани ультразвука вонзился в мозг тысячью игл. Рыжая шарахнулась в сторону, но Френсис удержал, не позволил двинуться с места. Прижал к груди и поцеловал в затылок.
Чиркает кремень, выбивая искру. Люди безмерно напуганы. Плач, стон и желание разогнать мрак. Руки дрожат, льются слезы, но свечи не успев загореться, гаснут. Прислужники упорно зажигали их вновь и вновь. Молитвы за упокой срывались на фальцет и сиплый шепот.
Стены дрожали, кренились, вот-вот рухнут, погребая под собой десяток невинных. Густой синий туман медленно заполонял комнату; плыл из углов к центру. Там где возвышался гроб с мертвецом.
Пульсирующие марево с противным чавканьем поглощало все на своем пути. Живые трепещущие люди, холодные предметы обихода превращались в призрачное «ничто». Крик застывал на губах. Монахи, плакальщицы, свечи, образа. Все исчезало в синеватых искрах черного пламени. Удушающий запах разложения сводил с ума, сжимал горло и выедал глаза.
Прозрачные, бесформенные тени кружили под потолком в скорбном танце. Их становилось все больше. Теснят живых к середине, тянут хладные руки, щелкают беззубыми провалами уродливых ртов. Слышно, видно, как истончается грань между мирами.
Щелкнула зажигалка. Огонь трещал, трепетал, но не гаснул. Робкий источник света перекочевал из рук лорда Вальмор в руки Френсиса.
— Час настал. Я прочту отходную молитву, а вы начинайте ритуал. – Властный голос старика оглушал, точно крик. Призрачный ветер трепал волосы, рвал одежду, хлестал по щекам. – Лаура возьми кинжал из ларца и вскрой рану на ладони. Твоя кровь – необходимая жертва. Частичный обряд Кибелы дезориентирует прислужников тьмы, даст необходимое время на упокоение мятущихся душ и поможет развоплотить упыря.
Испуганно покосившись на любимого, рыжая подошла к деревянной подставке и открыла знакомый ларец. Сталь приветственно блеснула. Руки задрожали, лоб покрылся противной холодной росой. Горло сжалось в сухом спазме. Прокашлявшись, взяла непомерно тяжелый кинжал. Лезвие само извернулось в руках, и жадно припала к вновь открывшейся ране. Рукоять обожгла пальцы, и символ черных жриц со звоном полетел на изящную мозаику под ногами. Сжимая руку в кулак, чтоб не пролить ни капли, Лаура прошла сквозь желеобразное кольцо притихших тварей. В глазах двоилось от боли и леденящего ужаса, видно лишь гроб в кроваво-красном ореоле. Пространство дрогнуло, точно время изломилось и прошло мелкой рябью. Пьедестал охватило пламя. Превозмогая жар, подошла вплотную и, протянув руку, разжала кулак. Брызнула кровь. Прекрасный лик Джен Вальмор оросили алые капли. Медленно стекали по челу, оставляя яркие дрожки. Пару скатилось прямиком в рот. Лауре почудился легкий вздох, вырвавшийся из мертвой груди. Дрогнули длинные ресницы. Со всех сторон раздался вой и скрежет, точно сотни воинов ударили мечами по тяжелым щитам.