А высшие учебные заведения? С каждым годом уменьшалось количество пролетарских детей в университетах. Университетская наука была дорога. Двери знаний узки для бедняков. Эти двери неохотно приотворялись перед теми, у кого не было золотого ключа богатства и происхождения.
Теперь дорога для молодежи открыта.
Позаботились и о здоровье человека. В Львовской области организовано 16 новых больниц. Количество мест в больницах увеличилось почти на полторы тысячи, организованы 62 амбулатории, созданы родильные дома, антитуберкулезные и антивенерические диспансеры. Вместо 318 врачей теперь работают 890.
Несколько дней тому назад я разговаривала с молодой актрисой. Она только что вернулась из поликлиники и наивно, по-детски сказала мне:
— Подумай, сколько времени я болела и не мечтала вылечиться: никогда не было денег. А теперь меня лечат даром, и еще посылают в санаторий, и… я буду здорова!
Это актриса. Не крестьянка, не работница, а интеллигентка, которой в конце концов жилось лучше других. Но и ей нужно было дождаться советской власти, чтобы быть в состоянии лечиться. А раньше? Деревни, которые не знали врача; дети со струпьями на головах, опухшие, вымирающие без числа и меры; изнуренные болезнями женщины; туберкулез, опустошающий ряды пролетариата; знаменитые больничные кассы, выжимающие из рабочих деньги и выплачивающие вспомоществования, как из милости, с ограничениями, с препятствиями, — вспомоществования, мало помогающие и не всем доступные. Перегруженные работой врачи, ничего не могущие сделать вопреки предписаниям, имеющим в виду не больного, а «учреждение». Хождение по мытарствам из одной больницы в другую; ожидания целыми месяцами операции, потому что в палатах нет места; огромная плата за жалкую больничную пищу; подымание роженицы с кровати на третий день, потому что следующая ожидала очереди, лежа на полу, на носилках. Отчаяние больного человека, который погибал без помощи и спасения, который знал, что только деньги дали бы ему жизнь, но этих денег нет, а поэтому придется промучиться месяцы или годы и потом умереть.
Теперь это прошлое. У меня все еще звучит в ушах голос молодой актрисы: «Знаешь, я буду здорова. Меня лечат даром и вылечат!»
Здоровье стало правом человека. Этому здоровью служат вновь возникшие больницы, санатории, диспансеры, которые раньше были совершенно недоступны для труженика. Бесплатная врачебная помощь, о которой у нас так много говорилось, но которая, как и много других вещей, оставалась на бумаге, в области деклараций и никогда не реализуемых лозунгов, сейчас действительно проведена в жизнь.
И так в любой области. На предприятиях и фабриках до 1 сентября 1939 года были заняты 16 500 человек, теперь работают 38 тысяч. Кошмар безработицы отходит в область прошлого, как и сотни других призраков, нависающих над жизнью человека, существующего в условиях капиталистического строя.
А вслед за изменением условий жизни меняется и сам человек. Люди, скованные цепями нищеты, гнета и страданий, теперь видят перед собой великую дорогу — ту дорогу, которой идет весь Советский Союз. Люди, изнуренные вечной безработицей, видят теперь перед собой перспективы труда. Люди, лишенные всего, ныне становятся хозяевами величайшего в мире государства.
Эта перемена нелегка. Нужно еще преодолеть тысячу сопротивлений и тысячу предрассудков, нужно выковать волю и бдительность, нужно воспитать понимание многих проблем, многих дел.
Но здешний пролетарий прошел тяжелый жизненный путь под капиталистическим ярмом. Он умеет работать и хочет работать. Он вел долгую и кровавую борьбу, закалился в этой борьбе и поэтому сумеет твердо стоять на страже того, что получил. Он умел верить даже в самые тяжкие, самые темные дни, а теперь-то его вера будет несокрушима. Он умел отдавать свою жизнь и свою кровь за дело рабочего класса — сумеет и теперь отдать жизнь за Советский Союз. Он сумеет жить так, чтобы всей своей жизнью служить делу Советского Союза, великому, трудному и возвышенному делу освобождения!
1940
ПУТЬ К НОВЫМ ДНЯМ
Черна ночь, среди которой живет трудящийся человек в царстве капитала. Сгибается надломленная спина. Неустанно гудит над головой машина. Как быстрый приводной ремень, мчится, пролетает молодость в пыли фабричных цехов. Зеленая плесень на стенах подвальной каморки, ветер свистит сквозь щели твоего чердака. Съежившиеся от холода дети по нарам, дети — воспитанники уличных канав. Бессонные глаза над типографским набором, свинец, пожирающий живую кровь. Коричневые легкие рабочего табачных фабрик. Черные легкие шахтера. Свертывающаяся в мелкие, острые кристаллы, переродившаяся от вечной жары кровь литейщика. Ты работаешь с рассвета до ночи на насущный хлеб.