Захожу, приглядываюсь: точно, рассталась – на лице скука. Не теряюсь:
– Мария, прекрасного вам вечера!..
– Да что мне ваш прекрасный вечер?! – уныло цедит она. – Пожелайте мне прекрасного принца…
Казалось бы, что еще тебе, девица, надо? Прекрасных принцев нет. Зато есть шарм. И он сам идет тебе в руки. Но нет, воротит носик…
После подобного отвода я сначала, конечно, повздыхал – так, чисто рефлекторно.
– У тебя что, одышка? – участливо поинтересовался Аркаша, с которым я пересекся на проходной.
В целом страдал я недолго. Спустя несколько минут я вздохи усилием воли прекратил.
«Зачем мне эти красавицы? – рассудил я. – Была в моей жизни одна, Надин. И что? Был ли мне от этого хоть какой-нибудь прок? Какое-никакое счастье?»
Рядом с Надин ухажеры не задерживались. Думаю, именно по этой причине она и допустила к себе меня: сказался дефицит поклонников. Умные люди говорили мне: «Избегай красавиц, у которых было множество любовников. Прекрасные чувства для них не новы и даже в тягость». Парадокс умных людей: они говорят правильные вещи, но никто их не слышит.
Итак, Надин была красавицей. Еще одним ее свойством была, как бы помягче выразиться… глупость. Не слабоумие, а именно глупость. Одно из проявлений слабоумия – приземленность и простота. Надин же стремилась к новым вершинам. Она была полна амбиций и нетривиальных идей. Но во всем этом сквозила отчаявшаяся недалекость. Поэтому позвольте мне утверждать, что она была столь же глупа, что и красива. Такое случается.
Музой мне она служить не могла. И не желала. Для нее было лишним вдохновлять своего мужчину на нечто возвышенное. То ли дело – подарки или ужины в кафе. Это ей было интересно.
Гога пытался наставлять меня:
– Ты неправильно себя ведешь. Ты изначально поставил себя в проигрышную позицию. Знаешь, в чем мой секрет? В моем лозунге. Мой лозунг? «Ни подарков, ни внимания!»
– Не понимаю.
– Это девки должны бегать за тобой, а не ты за ними.
– Думаешь, Надин стала бы за мной бегать?
Аркаша неизменно вмешивался:
– Гога, ты – сердцеед только на словах. А так тебя даже уличные собаки обходят стороной. Не пудри Сане мозги. Хотя определенная логика в этом, конечно, есть.
– Почему? – интересовался я.
– Потому. Наше самое громкое желание – заполучить всё. Наше второе по важности желание – ничего не делать, чтобы заполучить всё. В этом ты, я и Гога близнецы.
Гога не унимался:
– Аркаша, дай мне закончить. Я вот что еще хотел Сане сказать: если нашел свое, дальше не ищи!
Я поддакнул:
– Точно. Помню, мне дали хороший совет: «Найди свою Нюшу в жизни, и будешь счастлив».
– По-моему, в виду имелась ниша.
– Не исключено.
Сложившееся положение вещей меня, однако, не тяготило. Надин была мне нужна не для сердца, а для тщеславия. Такое случается еще чаще.
Настоящий поэт ни на что не променяет музу, вдохновение – назовите, как угодно. Человек же, который только считает себя поэтом, но по сути им не является, легко обойдется атрибутом. К примеру, ручкой с золотым пером. Именно ее, а не гениальные стихи, он и будет демонстрировать как доказательство принадлежности к когорте поэтов. Надин была для меня такой ручкой. Я делал вид, что я поэт. И делал вид, что люблю ее.
Вдохновение меня страшит – наверное, потому что ни разу по-настоящему не обладало мною. И я делаю выбор в пользу атрибутов. Я готов даже пасть до того, чтобы отречься от своей причастности к сонму служителей Эвтерпы.
Здесь показателен такой случай. На одном из дружеских застолий напротив меня утвердилась дама феноменальной конституции. Судя по этой самой конституции, она была потомком Гаргантюа и Пантагрюэля. К ее чести следует сказать, что от своих знаменитых предков она унаследовала не только комплекцию, но и аппетит. Съев все яства, до которых смогли дотянуться руки, она принялась пожирать глазами меня. Я никак не реагировал. Тогда, устав ждать, она игриво представилась: