Один из орков, то ли самый молодой, то ли самый слабый, обделённый вином, побрёл вдоль повозок в надежде найти что-нибудь ещё. Его взгляд наткнулся на странный мешок, который лежал возле Чини. Орк не стал долго думать и полосонул по нему загнутым остриём клинка. В воздух тут же взвилось облако пахучего вещества, дешёвая сушёная приправа для мяса, что выращивалась на огородах большинства деревень.
Часть содержимого попала на спрятавшуюся Чини. Девчушка зажала нос, сдерживая чих, но орку одного мешка оказалось мало, распотрошил ещё один. Снова пахучее вещество затерзало нос, глаза. Тут уж Чини не смогла удержаться — чихнула.
Орк обнаружил источник звука, оскалился и полез лапами в мешок. За что тут же был уколот ножиком Чини. Небольшая неумелая рана лишь больше разозлила разбойника. Орк зарычал и со злостью вытряхнул девчонку из мешка. Чини ударилась плечом, но подскочила, зажимая в руке полковой ножик отца.
— Не подходи!, — Пропищал грозный голосок.
Увидев человеческого наглеца, зеленокожий зарычал так, что Чини, не будь дурой, изо всех сил бросилась бежать в лес, соскочив с повозки. Орк в три прыжка нагнал, сбил с ног толчком и прижал к земле.
— Пусти, тварь зелёная!, — Вновь запищала девочка.
— Ахватонг, — довольно пробормотал орк непонятное слово. Скалясь, головорез осмотрел заслуженную добычу. Человечек был костлявый, но на ужин в качестве ингредиента для похлёбки вполне подходил. А чтобы лучше видеть суповой набор, орк поднял добычу на вытянутой руке, обдавая пленницу смрадным дыханием. Затем вновь прошипел пару непонятных фраз. Чини брыкалась, не понимая и слова из орчьего языка. Порой пьяные солдаты у харчевни в деревне разговаривали так же непонятно.
Не получив ответа, орк пришёл в ярость и швырнул добычу о дерево. Чини ударилась головой и обмякла. По скуле заструилась кровь. Потеряла сознание. Стоящий невдалеке массивный огр взвыл. Запах крови привлёк его. Увидав живой обед и потёки крови на лице добычи, он подошёл и быстро отпихнул орка. Едва младший собрат возмутился, огр нахально погрозил дубиной — это моё, слабак, прочь!, — и забросил тело на плечо.
Орк оскалился, но отступил. На том дележка и закончилась.
Шайка бандитов похватала добычи, сколько могла унести. Выгребли всё едва ценное. Похватали коней под узды. Через четверть часа после налёта на дороге остались лишь побитые телеги и выпотрошенные мешки. Да части тел тех, кого на обед варить не станут по причине старости. Мясо жёсткое у стариков.
Налёт удался. Сегодня к всеобщей радости зеленокожих на ужин у костра особая еда — конина и… человеческое мясо.
Андрен не видел, что случилось с подругой. Его трясло так, что казалось эта вибрация передастся тому, кто его несет и его обязательно раскроют. Еще ему казалось, что его обязательно распознают по запаху. Человек не знал, что запах мочевины, напротив, отбивал его человеческий запах и скрывал его надежнее безлунной ночи.
Андрен чувствовал, что его несут на плече, как и другую добычу. Мальчик хвалил всех богов, что мешок попался самый здоровый, и он смог спрятаться среди ботвы так хорошо, что когда зеленокожий посмотрел внутрь, он не увидел новую жертву под слоем морковки.
Андрен и не знал, что боги поскупились для зеленокожих на отменное зрение, наделив тем лучшим обонянием.
«Лучше быть безоружным, чем мёртвым». — Рассуждал Андрен, задыхаясь, однако, в тесноте. Нос забило пылью, глаза слезились. Вдобавок ко всему, в конце путешествия ещё и о землю приложили так, что мало не показалось. Хорошо, что ножны успел сбросить — гоблин с тем мечом!, — А так, просто завязали мешок верёвкой, положили на плечо и потащили. Тело гнётся, меч — нет.
Но как же тяжело дышать в этой тесноте. В глазах поплыли круги, и захотелось заскулить от боли. Ботва словно набирала килограммы с каждой минутой. Благо Андрен оказался почти сразу сверху, а то так и закончил бы дни свои под мощным прессом урожая. Да и лесной орк рослый попался — мешок с плеча на плечо не перекладывал, иначе положения тела могло бы резко измениться в невыгодную сторону.
Мешок с Андреном лесной бандит забросил в ложбину под старым дубом. Туда же грабители покидали всю добычу и провиант. Перепуганных коней привязали поодаль. Обезумевшие от запаха зеленокожих животные метались, били копытом, жалобно ржали, предчувствуя скорую кончину.
До задыхающегося Андрена докатились звуки хруста костей, пыхтение орка и предсмертные хрипы бедных животных. Наверняка рядом пожирали и трупы людей. Ели сырое, ещё теплое мясо и пили горячую кровь. Зеленокожие не гнушались любым мясом, а кони им вовсе были ни к чему — ездить не умели. Животные боялись их как огня рожь.