Как исправляли эту ошибку, также находим у К. А. Мерецкова (он в то время был командующим 33-й армией Западного фронта):
Минул май, загорелись июньские зори. Близились дни, несшие с собой горячее дыхание второй летней кампании. Я уже прикидывал, когда и как 33-я армия опять заиграет активную роль на фронте, высоко неся свое боевое знамя. Но 8 июня раздался неожиданный звонок. Мог ли я подумать, что он явится прологом моего нового свидания с волховчанами, на этот раз более чем полуторагодичного.
Меня вызвал Жуков (командующий Западным фронтом. — Н.Ч,). Он сказал:
— Срочно приезжай, как есть!
— Сейчас возьму карту и приеду (я решил, что речь пойдет о предстоящей операции).
— Не нужно карты.
— Да в чем же тогда дело?
— Здесь узнаешь. Торопись!
Приехал. Жуков сердится: пока нашли, сколько времени прошло. Я отвечаю, что был у солдат в батальоне. Прибыл сразу оттуда, даже поесть не успел. Георгий Константинович засмеялся. Тоже, говорит, не обедал сегодня. Пока машину подготовят, успеем поесть. Потом объясняет причину вызова. Оказывается, уже трижды звонил Сталин, требовал срочного прибытия Мерецкова. В чем дело, Жуков не знал.
Сел я в автомашину в полевой форме, весь в окопной грязи. Не успел даже переодеться. Довольно скоро оказался в приемной Верховного Главнокомандующего. Его секретарь Поскребышев тоже не дал мне привести себя в порядок и сразу ввел в кабинет. Там в полном составе шло заседание Политбюро ЦК ВКП(б). Я почувствовал себя довольно неловко, извинился за свой вид. Председательствующий дал мне пять минут. Я вышел в коридор, быстро почистил сапоги, вновь вошел и сел за стол. Меня стали расспрашивать о делах на Западном фронте. Но это оказалось лишь предисловием, а главный разговор последовал позже.
Говорил Сталин:
— Мы допустили большую ошибку, объединив Волховский фронт с Ленинградским. Генерал Хозин, хотя и сидел на Волховском направлении, дело вел плохо. Он не выполнил директивы Ставки об отводе 2-й ударной армии. В результате немцам удалось перехватить коммуникации армии и окружить ее. Вы, товарищ Мерецков, — продолжал Сталин, обращаясь ко мне, — хорошо знаете Волховский фронт. Поэтому мы поручаем вам вместе с товарищем Василевским выехать туда и во что бы то ни стало вызволить 2-ю ударную армию из окружения, хотя бы даже без тяжелого оружия и техники. Директиву о восстановлении Волховского фронта получите у товарища Шапошникова. Вам же надлежит по прибытии на место немедленно вступить в командование Волховским фронтом[157].
Здесь отметим характерную деталь во взаимоотношениях Мерецкова со Сталиным. Анализ этих взаимоотношений показывает, что Верховный Главнокомандующий весьма ценил и уважал его, но не очень баловал, не осыпал наградами, держа его на почтительном расстоянии от себя. Об этом говорит хотя бы тот факт, что очередное воинское звание «Маршал Советского Союза» Кирилл Афанасьевич из всех командующих фронтами получил в годы войны самым последним – в конце октября 1944 г. А ведь генералом армии он стал еще до войны – в июне 1940 г. (вместе с Г. К. Жуковым и И. В. Тюленевым). И Великую Отечественную войну К. А. Мерецков начал в том же звании.
Другие же военачальники в этом плане значительно обогнали его. Приведем данные относительно начала войны. Генерал-майорами начали ее А. М. Василевский (звание маршала получил в феврале 1943 г.), Р. Я. Малиновский (звание маршала получил в сентябре 1944 г.), К. К. Рокоссовский (звание маршала получил в июне 1944 г.), Ф. И. Толбухин (звание маршала получил в сентябре 1944 г.), Л. А. Говоров (маршалом стал в июне 1944 г.). Генерал-лейтенантом встретил войну И. С. Конев, а маршалом он стал в феврале 1944 г.
Надо сказать, что для полного вызволения 2-й ударной армии время было безвозвратно упущено и только ценой огромных усилий К. А. Мерецкову удалось спасти от уничтожения часть ее сил. Командующий этой армией генерал-лейтенант А. А. Власов, выходя из окружения, сдался в плен немцам и спустя некоторое время предложил им свои услуги, став, таким образом, предателем Родины. При этом он объявил себя борцом с большевизмом и сталинизмом.