Богораз уже гнал «жигуль» по Симферопольскому шоссе к кольцевой автомобильной дороге.
— Я не уехал! Я хочу пожить здесь, как все. Как русские, как украинцы. В равноправии. В уважении к своей нации. Пусть будет по радио и «русская красавица», и «русское поле»… К этому привыкли. Но чтобы и «еврейская мама», «еврейская жена»…
— Ти-ти-ти… — Суперрадар, установленный под потолком кабины, напомнил о себе негромкими сигналами.
— Проверки на дорогах…
Сотрудников ГАИ еще не было видно, но Богораз погасил скорость.
Вскоре сбоку, у дороги, показалась скрытая от взглядов машина ГАИ. Стоявший поодаль инспектор нацелил электронный определитель скорости в их сторону.
— Привет, командир. Зря стараешься… — Словно для того, чтобы досадить гаишнику, а заодно и Денисову, Богораз приложил свободную руку к виску, отдавая честь. Инспектор зло взглянул на него. Через минуту-другую суперрадар снова раскудахтался.
— Это он направил свою трубу нам вслед…
— Какие у вас были взаимоотношения с убитой? — Денисов воспользовался паузой.
— Никаких. Маленькие люди… У них свои дела, у меня -свои. Вы думаете, Нейбургеру, Лиде-Зельде нужен культурный центр, еврейская газета? Не-е-т! Только они об этом сами не знают! У них есть передача «Время». Оттуда они и черпают…
— Вы были дома, когда обнаружили убийство?
— Конечно! Меня сразу и позвали… Тот же Нейбургер! При том, что со мной вообще не разговаривает… В упор не замечает! Потому что мой дед поставил тамбур вместо крыльца и ему до обеда не стало хватать солнца.
— А что Маргулис?
— Сусанна? Она была на стороне Нейбургера… Я, честно говоря, ее недолюбливал. Бесполезно скрывать — вы все равно бы узнали. Она была портниха, мой дед — тоже. Вечно жаловались друг на друга. Лида-Зельда — та была за нас с матерью. Приглашала к себе, угощала… — Мысль его снова свернула. — Вообще-то мы народ радушный, гостеприимный. Мне все это жутко интересно, что происходит. Если удастся — поеду в Эрец. В гости. Посмотрю, вернусь. Я ведь не из-за денег туда собирался. И по еврейской визе в Америку не уеду… Понимаете?
— Отчасти. А что Иосиф Вайнтрауб? Вы встречаетесь?
— Аппаратчик, хотя и пострадал.
Некоторое время они ехали молча.
Суперрадар попискивал сбоку у лобового стекла. Богораз по-прежнему гнал машину, не думая о гаишниках.
— Писк — это переговоры ваших ментов, — пояснил он.
Денисов не ответил. Он задал вопрос, которому Богораз, похоже, даже обрадовался:
— Мог, по-вашему, убийцей Сусанны Маргулис быть еврей?
— Конечно! — Его реакция была Денисову непонятна. — Мы такая же нация, как все! И не надо бояться нас обидеть! -Он передразнил: — «Еврейчик»… «Евреечка»… Мы же говорим: русский, кореец, ингуш. Еврей — все! И не нужно темнить в литературе с отрицательными персонажами… Мирский, Горский… Мы же все понимаем! Когда израильскому премьеру Бен Гуриону доложили, что на улице Аяркон появились первые израильские проститутки, он только пожал плечами: «Видите, у нас все, как у всех народов!»
Впереди показалась телефонная будка.
— Мне надо позвонить, — сказал Денисов. — Подождете?
Стеклянный с металлическими переплетами бокс, нагретый на солнце, оказался изнутри душной изнуряющей камерой, словно из-за жары в ней полностью исчез воздух.
«Сейчас все решится…»
Денисов набрал номер, продиктованный Полиной.
Один за другим потекли длинные, ничем не прерываемые гудки.
«Никого нет!…»
Внезапно раздался легкий щелчок и резкий женский голос с едва заметной нерусской интонацией произнес негромко:
— Ал-леу? Я слушаю вас.
— Это квартира? — спросил Денисов.
— Кто вам нужен? — строго сказала женщина. — Это квартира Вайнтраубов…
— Мне плохо слышно! Простите, с кем я разговариваю?
— У телефона Влада Вайнтрауб! Кто это?
— Извините, я неправильно набрал номер. — Денисов повесил трубку.
Он едва не спросил ее:
«Вы живы?! Кого же приняли за вас Лида-Зельда и Полина, когда они смотрели фотографию погибшей? Может, у вас есть двойник?»
Когда он садился в машину, Богораз внимательно взглянул на него, но ничего не сказал: вероятно, пожалел о своей откровенности.
Доехали молча. Выходя, Денисов спросил:
— Работы много?
— В кафе? — Богораз тоже вышел. — Еще как! Перед приездом Рейгана всю ночь работали… — Догадался ли он о том, что Нейбургер обязательно расскажет Денисову про его ночное отсутствие дома в субботу? — Думали, кто-то из американцев обязательно захочет поесть кошерное…
Богораз поправил галстук. Лицо его было потным. Легко было представить, что он чувствует — выряженный в парадную финскую «тройку».