«Выходит, погибшая знала, что будет ночевать в изоляторе… Возможно, уже ночевала раньше… И дежурной медсестре тоже показалось, что она ее видела…»
Шли люди. Он привычно отделял их в безликой толпе.
С двумя покрышками в руках, едва не коснувшись его, быстро шел приезжий туркмен, следом, держа детишек, в закрытом, до пят бархатном платье семенила его жена.
Было еще не поздно, площадь только готовилась к вечерней своей жизни. Денисов ждал долго.
Наконец из дежурки показался Пластов, в руке он держал бумагу.
— Знаешь, зачем меня вызывали? Из-за тебя. Ты сказал, что едешь ко мне?
— Антон знает.
— Держи. Это тебе. Я переписал.
Денисов тут же развернул бумагу, заполненную крупным Серегиным почерком. Это был страшно перевранный ответ на телекс, переданный с Павелецкого в Ригу и продиктованный по телефону дежурному в отдел охраны метро:
«…Рижским уголовным розыском разыскивается ушедшая из дома и не вернувшаяся Хойна Голда (Злата) Вольфовна, рождения 1909 года. По приметам схожа с неизвестной, убитой на вокзале в комнате матери и ребенка. Муж Коэн Игуда Шлоймович направлен нами на опознание поездом 2 Рига — Москва, вагон 8. Обеспечьте встречу. Для оперативного использования сообщаю: в ночь убийства муж разыскиваемой в гор. Риге отсутствовал…»
— Думаешь, это она? — Пока Денисов читал, Серега пристально следил за выражением его лица.
Наконец Денисов свернул бумагу, спрятал в карман.
— Уверен, Серега.
Они прошли к вокзалу, где была вывешена сводная таблица прибытия и отправления поездов. На Рижский их прибывало всего несколько. Второй, фирменный — «Латвия» — открывал список.
— Я думаю о ее муже… — сказал Пластов, прощаясь. — Как люди идут на это…
7
Коэн оказался моложавым, похожим на отставника-офицера — без живота, с рыжими унылыми усами подковой и маленькими сидящими глубоко глазками. Он остановился у вагона, рядом с артистами зарубежного ансамбля, прибывшими из Юрмалы. С десяток черноволосых парней в джинсовках, в шортах, с распущенными по плечам волосами, с побрякушками на руках и на шеях, сразу принялись передавать через головы из тамбура, из окон ящики, коробки; пассажиры сторонились. Аккуратные латышские проводницы смотрели сурово.
— Коэн Игуда Шлоймович? — Денисов подошел к нему.
Прибывший выглядел лет на десять моложе его предполагаемой жены.
— Можете просто Карл. — На нем был недорогой модный костюм, из верхнего кармана пиджака высовывался накрахмаленный платок.
Коэна сопровождали. Длиннорукий молодой человек, тоже высокий, худой, с кейсом, запирающимся на шифратор, оценивающе взглянул на Денисова, коротко представился:
— Капитан Ламберте, МВД Латвийской ССР.
— Денисов.
Другим был родственник Коэна — тоже с рыжеватыми усами, с апатичным, безучастным лицом. Он только молча подал Денисову руку.
— У вас с собой ее фотографии? — сразу спросил Ламберте. — Пусть Карл посмотрит…
Нечесаные парни из Юрмалы запрудили платформу коробками, ящиками. Гора их все росла. Артистов встречали с десяток длинноногих девиц, непрерывно что-то выкрикивавших, просивших, хохотавших.
— Давайте сюда.
Они отошли под навес.
Денисов достал фотографии пожилых женщин, проходивших по ориентировкам, Карл быстро их просмотрел и безошибочно указал на посмертные снимки убитой.
— Это она.
— Голда Хойна? Ваша жена? — спросил Денисов.
— Да. Голда — это по паспорту. Мы зовем ее Злата…
Ламберте отвернулся. Безучастный ко всему родственник Коэна с неодобрением следил за артистами и их поклонницами. Понял ли он, что произошло? Фотографий ему не показали, чтобы произвести непосредственно опознание трупа в морге.
— Едем.
В машине Карл Коэн устроился посередине, между Денисовым и Ламбертсом; родственника усадили рядом с шофером.
— Давно женаты? — Денисов начал расспросы, едва отъехали.
— Двадцать один, нет, двадцать два года… — Коэн жевал спичку, видимо, недавно бросил корить. Он ждал, не решаясь задать главный вопрос.
— Постоянно живете в Риге?
— Да, — отвечал он обстоятельно, словно тянул время. — После того, как вернулся. После реабилитации… Я служил в армии. В сорок первом меня арестовали. Выслали в Красноярский край…
— Это ваш второй брак?
— Третий.
— А у нее?
— У нее второй. Мы оба разведенные. При регистрации она оставила себе девичью фамилию — Хойна. Она тоже была в ссылке. Там и познакомились.
— Кто она по профессии? — Вопросы были все привычные, первого круга.
— Вообще-то она училась в университете. Но оттуда ее вычистили… На все руки от скуки…