Я покачала головой:
– Ты что, с ума сошел? Это последнее, чего я хочу.
– Твой отец хотел высвободить силу, – слюна Оберона попала мне на лицо, и он сильнее прижал свою шею к клинку. – И ты тоже. Я никогда не скажу тебе, где ожерелье, какое бы оружие ты на меня ни наставила. Я покончил с этим.
Оберон ударил меня кулаком в живот. Воздух вырвался у меня изо рта, и сила удара оттолкнула меня в сторону. Я схватила клинок и полоснула им по лицу Оберона, но он схватил мои пальцы, сжав так сильно, что захрустели кости.
Боль пронзила ладонь, поднимаясь вверх по руке к и без того раненному плечу. Шипя сквозь зубы, я разжала хватку на клинке. Он со стуком упал на песок.
Оберон сомкнул руку вокруг моего горла и поднял меня с земли. Когда мои ноги повисли, я уставилась в его злобное лицо.
– Вот он, – выдавила я. – Это тот Оберон, которого я знаю.
Ярость отразилась на его лице. С ворчанием Оберон отбросил меня. Мои ботинки с силой ударились о землю, и колени подогнулись.
– Прекрати сопротивляться мне! – крикнул он мне сверху вниз. – Я не хочу причинять тебе боль.
– Действия говорят громче слов, Оберон, – я подняла голову. – И ты всю мою гребаную жизнь причинял мне боль.
– Это был не я. Это была богиня, искажающая мой разум. Она развратила меня.
– Это может объяснить твои действия, но не оправдать их, – я сплюнула, чтобы прочистить рот, и кровь окрасила песок. Головокружение сотрясало мой череп.
– Посмотри на себя. Не такая уж ты и сильная, а? Слишком много времени провела внутри моего барьера, – он опустился на колени рядом и ткнул пальцем мне в грудь. Я упала, ударившись о землю. – Жаль, что тебе никогда не удастся ощутить всю славу своей силы. Это закончится достаточно скоро.
Я прищурила глаза:
– Я думала, ты не хочешь причинять мне боль.
– И я не планирую этого делать, – Оберон обхватил рукой мою шею сзади и снова оторвал от земли. – Пора выпить еще валерианы.
– Нет, – я боролась, но каждый дюйм моего тела болел. Это не позволяло сопротивляться – он был слишком силен. Если у меня и была какая-то нечеловеческая сила или устрашающие способности, они покинули меня. Мое тело было слишком слабым, и я не чувствовала ничего, кроме боли.
Мы добрались до его лошади. Оберон снова зашуршал в своей кожаной сумке, чтобы найти еще тряпок, пропитанных валерианой. В любую минуту он мог найти одну, и сон снова завладел бы мной. Я могла больше никогда не проснуться. Он отвез бы меня в свой город, где его ждала возлюбленная, а затем использовал бы силу бога, чтобы вычеркнуть меня из этого мира. Навсегда.
Я была злой и уставшей и мне было очень, очень больно. Было бы легко просто сдаться, и, возможно, Оберон был прав. Возможно, я была слишком опасна для этого мира. Я видела, на что способна моя сила, когда она высвобождалась. Что, если магия вернется снова, но сильнее? Что, если каждое мое прикосновение принесет разрушение? Что, если бы я стала тем самым существом, которого боялась больше всего? Кем-то вроде Оберона.
– Нет, – прошептала я.
– Не драматизируй, – Оберон повернулся ко мне. – Это будет совсем не больно.
Я выдернула свою руку из его хватки.
– Нет.
– Не заставляй меня принуждать тебя, – предупредил Оберон. Я схватила его за руку и вырвала Клинок смертных из его пояса. Сталь выскользнула из ножен, сверкнув даже в кромешной тьме. Глаза Оберона расширились. Он поднял руки и отшатнулся.
– Теперь это по-настоящему, – прошипела я ему. – И все, что для этого потребуется, – одна маленькая царапина на твоей коже.
Я сделала выпад, приставив клинок к его горлу. С криком он развернулся от меня и побежал в туман. Я втянула воздух, следуя за ним. Каждый шаг отдавался новой вспышкой боли в моем теле, но на этот раз я не потерплю неудачу. Как он и сказал, это должно было закончиться сейчас.
Я помчалась за ним в темноту. Только звук его тяжелого дыхания указывал путь. Туман щипал мои глаза и кожу. В глубине души я не могла не удивляться происходящему. Король Оберон, могущественный фейри, который терроризировал меня годами, теперь убегал от меня.
В этом была приятная ирония.
– Нет, остановись! – закричал Оберон прямо передо мной. – Не убивай меня. Пожалуйста!
Нахмурившись, я бросилась вперед. Я нашла его всего в нескольких шагах перед собой. Он съежился на коленях, склонив голову, его тело дрожало от такого страха, какой он навряд ли когда-либо испытывал. Мне почти стало жаль его.
Мои пальцы судорожно сжали клинок.
Он пристально посмотрел на меня, в его черных, как угли, глазах была мука.