Пролог 2
Квартира на третьем этаже многоэтажки являла собой зрелище крайне поучительное и познавательное, так как показывала, как быстро человек может занять всю доступную ему площадь. И насколько сложно будет потом эту площадь очистить и сложить вещи в заданный объем. В комнате резко зазвонил дверной звонок, и Петя, дернувшись открывать, споткнулся о свой же шлем, лежащий на полу. Чертыхнувшись, он продолжил движение и смог, наконец, достигнуть входной двери в прихожей и открыть её.
На пороге стоял Петин дедушка, Виктор Палыч Третьяков.
- Ну что, внучек, не ждал меня?
- Да ладно, чего там, проходи. - Петя посторонился, чтобы пропустить деда в квартиру. Дед зашел в прихожую и, сняв ботинки, прошел в комнату. Которая на данный момент находилась в полном разгроме: на полу, креслах, диване и столе лежали ровным слоем Петины вещи: гражданская и ролевая одежда, поддоспешник, скрывавший под собой пакеты с макаронами и банки тушенки. Посреди комнаты возвышался полусобранный рюкзак. Виктор Палыч внимательно посмотрел на те вещи, которые только готовились быть упакованными, и спросил:
- Эй, Петь, ты в лес, что ль, собрался?
- Да мы на игру поедем...
- А, это ты опять будешь по лесу с палкой бегать?
- Деда, ну прекрати, ты ж сам мне гарду на дюральке заваривал, а с палками по лесу только в 95-м году бегали.
- Да знаю я, пошутить уж нельзя! Я вот зачем пришел, вот, посмотри... - Виктор Палыч из папки, которую держал под мышкой, достал листок А4 с текстом и протянул его внуку.
Тот погрузился в чтение. Текст на листе требовал освободить профлидера, сидевшего в тюрьме по ложному обвинению. Внизу стояли подписи, их было около десяти.
- Это что? - не понял Петя.
- Как что? Письмо солидарности!
- Да знаю я, что это такое, ты ж эти письма каждый месяц нам притаскиваешь, но это-то кто?
- Эх ты, не знаешь такого человека. Посадили мужика за то, что независимый профсоюз организовал!
- Да ладно, деда, не может такого быть, - сказал Петя. Дед наверняка что-то опять «загибал». Вообще-то он был человеком хорошим, и Петя его любил. Тем более что старый рабочий имел золотые руки и не раз помогал внуку и ребятам из клуба при работе с металлом. Но когда доходило до политики, то Петя просто хватался за голову и общаться с ним не мог.
- Может, очень может, это жульё наверху нашего брата рабочего человека боится. Ну что, подпишешь? А то приходи с нами на митинг, послушаешь, чего люди говорят.
- Ой, ладно, подписать я подпишу, если ты говоришь, что человек хороший, а на митинг не пойду - чего я там не слышал? Это еще в школе мы проходили: классы да классовая борьба.
- Эх, Петька, вот занимаешься вашей исторической реконструкцией, а историю так и не знаешь как будто вовсе.
Петя поспешил прервать деда до того, как он усядется на своего любимого конька - классовую борьбу. Дед у Пети был пламенным коммунистом, да еще к тому же состоящим не в КПРФ, а в другой коммунистической партии, название которой Петя не помнил - слишком сложное и длинное. Тем более что и понять отличий одной партии от другой Петя не мог. Дед как-то ему объяснял разницу, но на оппортунизме, ревизионизме, и еще каком-то «-изме» Петя поплыл. Его друг Василий потом говорил ему, что это примерно как различия между Саруманом и Гендальфом, но, несмотря на понятное сравнение, Петя проникнуться величием дедовой организации все равно не смог. Он, чтобы не расстраивать дедушку, все-таки подписал обращение и пообещал подумать прийти на митинг, если не будет занят.
Дед, покачав головой, взял свой листок и спрятал в папку:
- Эх, Петя, знаю я тебя, никуда ты не пойдешь. Ну да ладно, что тут с тобой ругаться, не потащу же я тебя за руку. Езжай в лес, отдыхай, и смотри не потеряйся.
- Деда, ну что ты, в самом деле, не маленький же я! В конце концов, и компас с собой беру, да и негде там теряться, - на том они и расстались.
Часть 1 Мятежник Глава 1
Часть 1
Мятежник
Глава 1
В лес и из леса.
Опасное это дело, Фродо, - выходить за порог:
стоит ступить на дорогу и, если дашь волю ногам,
неизвестно, куда тебя занесёт.
Дж. Р.Р. Толкиен «Властелин Колец»
Вагон в последний раз ударился буферами и наконец остановился. Проводница быстро открыла дверь и высочила на перрон: стоянка-то всего две минуты, нужно выпустить пассажиров и запустить новых. На этом маршруте Дарья Павловна работала уже третий год и привыкла к тому, что в Тверь и из Твери каждое лето ездят ребята и девушки с большими рюкзаками, из которых торчат рукояти мечей. Поезд на подходе к городу наполнялся топотом ног и звоном железа в рюкзаках, которые они вытаскивали в тамбур - ведь стоянка была всего две минуты. Зачастую проводнице приходилось с трудом протискиваться между рюкзаками, палатками, щитами, копьями, алебардами и луками в чехлах. На сей раз, в её вагоне пассажиров такого рода было всего двое. Парни вытащили вещи в тамбур заранее, и теперь один, выскочив на перрон, принимал у второго рюкзаки, палатку в чехле и щиты. Глядя на них, Дарья Павловна вспоминала, как в семьдесят девятом году они с комсомольским отрядом точно так же вытаскивали рюкзаки из поезда на богом забытом полустанке, чтобы начать оттуда свой пеший поход по Алтайскому краю. - Да уж, у нас рюкзаки были попроще, зато и полегче, - подумала она. - Хорошее было время, - вздохнула проводница.