Клятва Святослава при заключении договора с Цимисхием гласит: "...Да имеем клятву от Бога, и в Него же веруем: в Перуна и в Волоса, скотья Бога: Да будем золоти <разночтение: колоты> яко золото, и своем оружьем да иссечени будем" [там же, с.74].
В имени "Волоса, скотьего бога" - скотом именуется богатство, золото: см. летописную статью 1016 г. о наборе Ярославом наемников для войны со Святополком. Это показывает цену ученых измышлений века сего, о связи, будто бы, великого бога Волоса с животноводством. Толкование его, как "водного" божества - "божества нижнего мира" просто абсурдно! Роса, связанная с ним, считалась Живой Водой, имевшей Космическую - Небесную природу. Она ПРОТИВОПОСТАВЛЯЛАСЬ соприкоснувшейся с землей - Мертвой воде [см.: "Катание по росе" как языческое таинство"\ "Традиционные модели в фольклоре, литературе, искусстве", СПб., 2002]. День, когда совершалось таинство купания в Небесной влаге - росе, это весенний день св.Георгия - 23 апреля, вернее, время перед восходом. Культ возник в доземледельческие времена, и в заклятиях противопоставлялся землепашеству (еще тех дальних времен, где пахота оставалась женским занятием) [С.Смирнов "Исповедь земле"\ "Древнерусский духовник. Исследования по истории церковного быта", М., 1913, с.282]:
Еще раз, моя питомая,
Прикоснусь к тебе головушкой,
Испрошу у тебя благословеньица,
Благословеньица со прощеньицем:
Что рвала я твою грудушку
Сохой острою, расплывчатой,
Что не катом тебя я укатывала (т.е. не вступала в соитие с землею в утренней росе, не каталась в плотском экстазе по полю)...
Речение Клятвы Святослава "...и в Него-же веруем", - в тексте не поповского, а дипломатического происхождения, - пользуется местоимением ЕДИНСТВЕННОГО числа. Ф.И.Буслаев истолковывает прокламируемую казнь, как посечение от оружия (перати-, откуда "имя" Перун, по-древнерусски - бить) и как сожжение от небесного огня - прокалывание солнечными стрелами [Буслаев, 2012, с. 13]. Помните определение Зевса: "Гром и Молния"? Велий бог (Велес) - это, оказывается, Бог в единственном числе, главная ипостась Неба-Солнца.
2.ФАШИСТСКАЯ ЛЕТОПИСЬ ПРОТИВ ИУДЕЙСКОГО МИРА
Густынская летопись - зовущаяся так, по месту писания в черниговском Густынском монастыре древнейшего списка, сводилась в Киевском воеводстве в самом конце 1590-х годов - когда диктатуры православных церковников над учеными уже не было. В частности, среди прочего, она делает отсылку к житию Авраамия Ростовского 2-й редакции, служившему, также, и редактору знаменитой Иакимовской летописи...
Изданная уже при имп.Николае Павловиче, но крайне мало известная - не популяризируема эта "укропская" летопись, еще и потому, что по ее словам, языческий культ на Руси - в римско-католической Речи Посполитой, не взирая на св.инквизицию - продолжал справляться даже к ХVII веку!
Летопись написана по шаблону скопированной летописцем Ипатьевской, чьи статьи украинский книжник эпохи Возрождения - т.е. образованный человек, равнодушный к бзикам греко-ортодоксальных "мнихов", пополнял дописками из иных источников. Нам представляет интерес особая главка "Об идолах русских", дописанная им к новелле о крещении Владимира.
Рассказывая о славянском языческом культе, современном себе, бытовавшем вплоть до Нового Времени, "гейропеец" из "безбожной" Польши является ценнейшим источником - чуждым церковных баснословий, поношений "еллинов", коими наполнены великорусские антирусские (антиязыческие) православные писания. И у него - есть нужное нам: упоминание о Волосе, числящемся вторым по значению божеством, однако, необъяснимо на первый взгляд, его описание оказывается самым глухим и лапидарным.
Интерес наш вызвала новелла о языческом культе Волоса, совершавшемся в Воскресение Христово - вопреки тому, что иудео-христианские праздники исчисляются по лунному календарю, в то время как арийцы-язычники пользовались календарем солнечным. Этот факт позволяет думать, что в языческой догматике обнаруживалось совпадение тезисов, видевшихся наиболее важными, до степени тождества, с тезисами христианскими, позволившее соединить языческие торжества с выходным днём, выпадавшим на чуждое и враждебное себе празднество.
В своей книге, поджимаемый сроками (заказ был передан издателем за 3 мес. до срока сдачи рукописи), я поспешно обвинил густынского летописца в стремлении подогнать славянскую языческую религию под еллинский политеизм - только и знакомый греко-христианской учительной литературе. Каюсь, здесь я был невнимателен! Назвав имена множества "идолов" - полагаю, преимущественно легендарных (существует великорусская дворянская фамилия Похвистнёвы, значит ли это, что они произошли от названного летописцем "бога" Похвиста?..), в конце, описывая обряд поклонения, летописец говорит о "неком Едином Боге". Сей бог един, но, числя его бесом, имя его летописец назвать "стесняется". Иначе говоря, он признает его равноправной альтернативой Христу, в день Которого совершается празднество. Вот этот рассказ:
Перконосъ, си есть Перунъ, бяше у нихъ старейший богъ, созданъ на подобие человече, ему же въ рукахъ бяше камень многоценный аки огнь. Ему же яко Богу жертву приношаху и огонь неугасающий зъ дубового древия непрестанно паляху; аще ли бы случилося за нерадениемъ служащаго иерея когда сему огню угаснути, такового иерея безъ всякого извета и милости убиваху.
Вторый Волосъ, богъ скотий, бяше у нихъ во великой чести.
Третий Позвиздъ, Ляхи его нарицаху Похвистъ; сего верили быти бога аеру, си есть воздуху, а иныи погоды и непогоды, иныи его вихромъ нарицаху, и сему Позвизду, или вихру, яко Богу кланяющеся моляхуся.
Четвертый Ладо (си есть Pluton) - бог пекельный; сего верили богомъ женитвы, веселия, утешения и всякого благополучия, якоже Еллины Бахуса. Сему жертвы приношаху хотящии женитися, дабы его помощию бракъ добрый и любовный былъ. Сего Ладона [Латону: Лето], беса, по некакихъ странахъ, и доныне на крестинахъ и на брацехъ величаютъ, поюще своя некия песни, и руками о руки или о столъ плещущее: Ладо, Ладо, - преплетающе песни своя, многажды поминают.
Пятый Купало, якоже мню, бяше богъ обилия, якоже у Еллинъ Цересъ [Церера], ему же безумныи за обилие благодарение приношаху въ то время, егда имяше настати жатва. Сему Купалу, бесу, еще и доныне по некоихъ странахъ безумныи память совершаютъ, наченше июня 23 дня въ навечерие Рождества Иоанна Предтечи, даже до жатвы и далей, сицевымъ образомъ: съ вечера собираются простая чадь обоего полу, и соплетаютъ себе венцы изъ ядомого зелия, или корения, и препоясавшеся былием возгнетаютъ огнь, ниде же поставляютъ зеленую ветвь, и емшеся за руце около обращаются окрестъ оного огня, поюще своя песни, преплетающе Купаломъ. Потомъ чрезъ оный огонь прескакуютъ, оному бесу жертву себе приносяще.