Произведения античной философии, а также литературы и истории, отличавшиеся реализмом и высоким эстетическим уровнем, содержат в развитой форме или в зародыше многие идеи, которые получили широкое признание в последующие эпохи. Творчество художников древней Эллады доставляет человечеству художественное наслаждение на протяжении уже многих сотен лет.
Ряд естественных наук и поныне опирается на некоторые положения, выработанные учеными Греции еще в V —I вв. до н. э. Например, врач Гиппократ, уроженец острова Коса, в V в. до н. э. заложил основы рациональной медицины. Великий математик Евклид, акмэ которого приходится на время около 300 г. до н. э., создал «Начала», которые являются классическим образцом логического мышления и до сих пор служат эталоном для школьных учебников элементарной геометрии. В английских школах еще в прошлом веке геометрию преподавали по переводу Евклида. Астроном и математик Аристарх Самосский (около 310—230 гг. до н. э.), впервые сформулировал гелиоцентрическую теорию, высказав мысль о вращении Земли в ряду других планет вокруг Солнца. Архимед из Сиракуз (ок. 287—212 гг. до н. э.), руководивший защитой своего города во время римской осады, заложил основы высшей математики и прославился как выдающийся механик. Многие из созданных им механизмов не утратили своего значения и в настоящее время (например, сложные блоки).
В настоящей работе нет надобности перечислять все знания, которые мы получили от античной Греции: по отдельным отраслям науки и искусства имеется обширная специальная литература. Нас интересует другое: кто были те люди, которые создавали культурные ценности древней Греции.
Как известно, современные ученые, разрабатывающие совершенно новые отрасли знания, обращаются к лексике древнегреческого и латинского языков в поисках наиболее точной терминологии. Так появились слова: «космос, геобиосфера, экология, антропогенез, демография» и многие другие. В научном языке нашего времени живет ряд античных терминов — «зоология, философия, география, поэтика, история». Античные корни «многочисленных понятий, вошедших в современные словари, неоспоримо свидетельствуют о высоком интеллектуальном уровне работников умственного труда в древней Греции и античном Риме.
Приведенные примеры составляют лишь незначительную часть имеющихся свидетельств, но и они вполне оправдывают интерес к вопросу о том, кем были те люди, которые выработали столь устойчивые духовные ценности.
Необходимо выяснить профессиональный и социальный состав античной интеллигенции, условия ее труда, определить экономическое положение той части рабовладельческого общества Эллады, для которой умственный труд являлся источником существования.
К III — I вв. до н. э. Греция накопила большой научный потенциал, который поддерживал установившийся высокий авторитет греческой культуры. Это обстоятельство сделало возможным дальнейшее развитие научных традиций внутри самой Эллады, а также в тех сопредельных странах, куда проникали достижения греческой науки и искусства. Успехи мореходства, достигнутые ко времени эллинизма, способствовали интенсивности и быстроте не только экономических, но и культурных контактов между различными полисами, в том числе и самыми отдаленными частями эллинского мира. Результатом этого было широкое распространение греческой науки по всему Средиземноморью.
Исследуемая нами проблема заслуживает внимания еще и потому, что в современной буржуазной историографии имеют хождение теории, пытающиеся умалить вклад античной Греции в сокровищницу мировой культуры, а заодно и отрицающие важное значение многочисленных носителей интеллигентного труда в жизни античной Греции. В этой связи следует упомянуть американского историка Б. Фэррингтона, посвятившего несколько книг греческой науке[2]. По мнению Фэррингтона, греко-римский мир стоял на пороге современной науки, но не перешел его, так как наука не стала реальной силой в жизни античного общества. Фэррингтон даже предлагает весьма рискованное определение науки в древней Греции: это-де некий круг вольных исследований для привилегированного меньшинства[3]. Если приведенное мнение в какой-то мере может быть справедливо в отношении дифирамбической поэзии[4] или панегирической риторики, то оно абсолютно ошибочно, если говорить об архитектуре, о строительном или инженерном деле, о гуманитарных или естественных науках[5]. Напомним, что современная физика микромира ведет свои истоки именно от научных достижений древних эллинов[6]. О многих других разделах физики, разработанных учеными древней Эллады, подробно писали уже давно[7]. Та ясно ощутимая нить преемственности, которая идет от научных изысканий древних эллинов к современному знанию, служит достаточным доказательством того, что труды ученых древней Греции, направленные на познание законов природы, отнюдь не были «вольными упражнениями».
2
Farrington В. Head and Hand in ancient Greece. L., 1947; Idem. Greek Science: its Meaning for us. I. N. Y., 1944; IL N. Y., 1949; Idem. Science and Politics in the Ancient World. N. Y., 1966.
4
Поэзия в целом, однако, имела весьма широкий круг ценителей в Греции VI—V вв. Достаточно вспомнить о пифейских состязаниях, каждое четырехлетие привлекавших значительную часть населения Греции: на них соревновались поэты, певцы и музыканты, ставили трагедии драматурги. Поэзия владела театрами, а ведь греческие театры, имевшие колоссальные размеры, были рассчитаны на самого массового зрителя. Сошлемся также на многочисленные стихотворные эпитафии, которые иногда состояли из одной лишь строки (см., например: Реек W. Griechische Versinschriften. В., 1955, № 137—141, 330), но все же были истинно поэтическими творениями.
5
См.: Рожанский И. Д. Анаксагор. М., 1972, где весьма обстоятельно охарактеризована естественнонаучная направленность мышления Анаксагора, одного из крупнейших философов Греции в V в. до н. э. Говоря о роли Платона, И. Д. Рожанский отмечает: «Атомистическая концепция Платона («Тимей») представляет собой поразительное и в каких-то отношениях провидческое явление в истории европейского естествознания». См.: Рожанский И. Д. Платон и современная физика. — В кн.: Платон и его эпоха. М., 1971, с. 171.
6
Эта мысль четко проводится в работах нынешних физиков. См., например: Шредингер Э. 2400 лет квантовой теории. — Избр. труды по квантовой механике. М., 1976, с. 254—260.