Приведенные данные греческой традиции показывают, сколь велик был интерес народа к сведущим людям, которые еще в древнейшие времена имели специальные знания и передавали их ученикам.
Устойчивость этнического состава населения страны во II и I тыс. до н. э. весьма способствовала обогащению его духовного арсенала. Обладавший богатым языком и постоянной территорией, греческий народ вырабатывал ряд идеологических ценностей, среди которых значительную роль играло этническое самосознание. Своеобразие греческого этноса, находившее выражение во многих проявлениях культуры, а также в психическом складе населения, особенно обозначилось в четком противопоставлении эллинов «варварам» уже ко времени Фукидида[21].
Сложившееся в этих рамках этническое понятие «эллины» было уже в I тыс. до н. э. настолько устойчивым, что два чужеземных завоевания, македонское и римское, разделенные менее чем 200 годами, не только не смогли подавить своеобразие греческой культуры, но даже способствовали восприятию ее многими иноязычными народами.
Социально-политические отношения, на фоне которых формировалась древнегреческая интеллигенция, также отличались рядом особенностей. Греческие монархии ахейского времени сохраняли в своих общественных институтах многие установления, защищавшие личность и достоинство свободного общинника. Войны с дорянами завершились крушением этой формы раннеклассового государства, и на смену монархиям в XI — IX вв. пришли республики — полисы с коллективными, аристократическими или демократическими, формами правления. В стране появилось множество небольших самоуправляющихся полисов. Принципы полисной автаркии и автономии открыли широкие возможности для возникновения слоя специалистов интеллигентного профиля в пределах каждого гражданского коллектива. Потребность в собственных землемерах, законоведах, судьях, чиновниках, учителях, архитекторах, строителях и прочих специалистах обусловила неуклонный рост числа образованных людей. По мере усложнения полисной государственности нужда в кадрах интеллигенции усиливалась. В этом же направлении действовали и другие факторы — увеличение размеров старых полисов и возникновение множества новых республик, в том числе и на периферии греческого мира.
Особенностью полисной интеллигенции была не только ее относительная многочисленность. Принципиально новым для эпохи рабовладельческих отношений было то, что образованные специалисты Греции работали на весь гражданский коллектив, тогда как в монархиях они обслуживали преимущественно царя и его приближенных. Будучи сами полноправными членами этого социального организма, интеллигенты, как граждане своего полиса, трудились на пользу государства не за страх, а за совесть. Полновластие полиса в отношении отдельных граждан накладывало серьезный отпечаток на всю систему связей государства и интеллигенции.
Детальный контроль, которому полис издавна и постоянно подвергал деятельность своих должностных лиц, распространялся и на труд представителей интеллигентных профессий — врачей, строителей, поэтов, артистов[22]. Это особенно повышало требовательность каждого профессионала к своей работе — иначе он мог подвергнуться публичному осуждению и даже суровому наказанию. А это грозило лишением работы.
Внимание всего гражданского коллектива к качеству работы своей интеллигенции[23] засвидетельствовано многочисленными древними документами. Поэтому трудно согласиться с мнением Г. Бенгтсона, считающего, что «греческие города-государства не знали планомерной заботы об искусстве и науке»[24]. Автор совершенно упускает из виду то, что науки и искусства в греческом полисе в значительной мере были поставлены на службу самому полису, обеспечивая его жизнеспособность. Так, безопасность граждан зависела не только от состояния оборонительных сооружений. Боеспособность граждан-воинов во многом определялась качеством профессиональной и идеологической подготовки, которую они в юношестве получали в школах от своих учителей. Обсуждая в народном собрании качество работы учителя или проекта постройки, которая призвана возвеличить славу и мощь государства, греческий полис проявлял самую действенную заботу о творческой деятельности своей интеллигенции. Что же касается «планомерной заботы», то искать ее в политике античных обществ совершенно бесплодно, поскольку эта идея характерна для государственной практики много более позднего времени.
21
Примечательно, что Фукидид рассматривает отход образа жизни эллинов от сходных обычаев варваров как процесс в хозяйственной деятельности народа, занявший длительное время (Thuc., I, 5-6).
22
Процесс Фидия в Афинах (Plut. Per., 31; Diod., XII, 39) является одним из ярких ранних примеров.
23
В этом сказывается многообразие понятия «свободный гражданин греческого полиса». Как отдельная личность работник умственного труда подчинялся требованиям своего государства. Как активный участник в государственном управлении он осуществлял на практике эти же требования.