Такого поворота событий, прямо скажем, я даже не ожидал. Мы поднимались на лифте одними людьми, а спускались уже реально иными. Андрей молодчина: он обладал таким великолепным качеством схождения с людьми, коего на дух не было у меня, да и у остальных участников группы тоже. Ударили по рукам, договорились о встрече на завтра. Подготовили перечень горячих затрат, список участников группы с паспортными данными, чтобы внести их в ведомости, и сразу получить зарплату. Дело было в конце мая. Решили, что будем репетировать на точке два месяца, а в августе – выдвигаемся.
Нам дали сумку с несколькими бутылками французского вина, разными закусками и попрощались до завтра. Мы вышли с Андреем сильно обалдевшие, опьянённые перспективами и направились прямо ко мне, составлять нужную бумагу. Оператором мы назначили нашего друга Игоря Патокина из группа “Шишь”, администратором взяли барабанщика “Аутодафе” Диму Леонтьева.
Насчитали какое-то количество тысяч, просидев до самого утра. Наутро отправились к гитарному мастеру. В то время он работал в конторе, которая занималась ксерокопированием больших форматов. Она располагалась в доме, где жил Андрей Лукин – прямо напротив моего дома. Лёша Бредис там работал оператором большого аппарата, по совместительству выполняя функцию наладчика. Оборудование сложное и точное, требовало идеальной чистоты внутренних органов, на что ежемесячно Алексей получал спирт. В связи с этим мы нередко навещали нашего друга у него на работе, благо жили напротив. Мастерскую по изготовлению гитар он оборудовал там же на месте, чему его начальство совсем не препятствовало. Задача была понятна: нужно было сделать дерево и гриф, поставить настоящие звукосниматели и фирменный блок тремоло Floyd Rose, который в нашем Отечестве никогда не выпускался вообще. Алексей предложил нам зайти через пару дней, чтобы он успел все подготовить, а я б глянул – подходит ли оно мне.
Как и договорились, спустя двое суток пришли посмотреть. Он нашел отличный корпус ярко-красного цвета, по форме такой же как у него; гриф от электрогитары Musima – только Алексей обязался его сделать потоньше. Машинку он заказал на заводе подводных лодок в Северодвинске. В итоге получилось 800 рублей: корпус обошелся в 300, гриф – 150, машинка 300, мне подарили “хороший американский” звукосниматель без опознавательных лейблов, второй звукосниматель Алексей, в качестве бонуса, согласился сделать сам. Через неделю гитара должна была быть уже готова.
В тот же день мы отнесли в 333 номер список предполагаемых нами затрат, на что Вадим даже удивился: «Что-то вы, ребята, поскромничали, составляя смету». На что я ответил, что скромность украшает человека… в общем, испрашиваемая сумма вложений удовлетворила обе стороны. Решили, что пока Бредис делает мне гитару, Андрюха едет в Москву выбирать студию и заключать с ней договор.
На следующий день я явился в Центральный Банк получать первую зарплату на весь коллектив. Было жарко – у меня ни куртки, ни карманов, ни полиэтиленового пакета не было. Вадим спросил меня – как же так – за деньгами ж ведь пришел… Я не знал, что ему ответить… На самом деле, до конца не верил в то, что это произойдёт. Внушительных размеров кипу я завернул в газету и спрятал под футболку, за ремень Джинс.
Через два дня вернулся Андрей и поведал, что студию нашел – по тем временам самую оснащённую и дорогую, во всём Советском Союзе. Называлась она “Петростудио”, как творческое приложение к первому в СССР магазину фирменных музыкальных инструментов “Петрошоп”. Владельца магазина звали Владимир Пругло. Среди своих его звали почему-то Пётр. И все обращались к нему не иначе, как Пётр. А вышли на него так: Андрей вместе с нашим барабанщиком Кораблевым и с Костей Леонтьевым занимались мелким бизнесом, то есть покупали у нас в Архангельске по сходной цене бытовую технику и возили её в Москву… в одну из структур, коей также владел Владимир Пругло.
Андрей Лукин, Сергей Богаев, Николай Лысковский
Студия Петра была уже крайне популярна среди платежеспособной части московской Мельпомены, стоимость часа составляла 25 рублей (сумма адекватная билету на самолет из Архангельска в Шереметьево). Соответственно, тусовались там особо известные персонажи: Филипп Киркоров, шансонье Звездинский, Александр Кутиков. Они параллельно с нами писали свои альбомы. Нас внесли в график с 9 по 18 августа – 10 дней по 10 часов без выходных и каких-либо пауз.