Вернулся – неделю жду, вторую, месяц – нет звонка. Позвонил Андрею, мол, может телефон потеряли… а дело было в том, что как раз в то время Мелодия была на широченном перепутье: в бытовой обиход входил Компактный Диск, на складах образовались виниловые залежи. Некогда мощнейшая, многонациональная производственно-торговая сеть трещала по швам. Оборудование устарело, качество виниловых пластинок было ужасающим – без профилактики, без очистки… впоследствии Сухорадо вдул всю апрелевскую производственную линию каким-то немецким умельцам. Они его почистили, переточили под сорокопятки, дали рекламу и благополучно печатают местных диджеев до сих пор. Пластинка наша умерла, кроме нас еще много-много проектов почили под сенью растущих геополитических и финансовых проблем.
Нужно было хотя бы вытащить оригинал оттуда. Мало ли что там могло произойти, под шумок-то. Это опасение я высказал Андрею, и вскорости пришлось за ним лететь, пока еще хотя бы здание принадлежит Мелодии. В тот же день я купил билет и отправился. Стучу в дверь… редактор, оформлявшая наш договор, уже уволилась, никто ничего не знает. Мне показали одним глазом архив – тысячи и тысячи километровых лент с оформлениями, внешне похожими на наше, как две капли воды. Я еще сказал им “вот, такая же как вот эта – белая коробка BASF, окантованная красным коленкором”. Мне показали полку, на которой мириады таких же лент… сказали, что буквально на днях это здание переходит к другой организации-владельцу, не имеющей отношения к музыке… забор.
Такого поворота событий мы не ожидали. Утешало лишь одно: в Архангельске осталась первая копия. Супалов согласился перерисовать, а мы сели на нашу точку под вокзалом, репетировать живой звук. Не за горами 10-летие нашего коллектива – нужно было подготовиться к концерту. Я познакомился с очаровательной девушкой Леной Шатровской – изумительной и совершенной, во всех отношениях. Предложил ей фигурировать на обложке нашей пластинки в качестве модели. Девушка смелая – я её сфотографировал и передал снимок Сергею.
Незаметно подкрался январь 1993 года. На архангельском областном телевидении работал в те годы прогрессивный режиссёр Виталий Голелюк. Сперва он руководил неформальным театром, а потом его пригласили на телевидение. В честь нашего 10-летия, как самой известной в определённых кругах по всей стране архангельской группы, он решил снять про нас получасовой фильм. Задули ветры перемен, начальство дало добро. Телевизионщики снарядили съемочную группу в экспедицию в Ленинград, где взяли интервью у Тропилло, Андрея Бурлаки, Юры Морозова. Фирма “Эдвин” финансировала приезд Рауткина.
Сниматься решили прямо у нас на точке. Отношение к нам нашей телегруппы было диаметрально противоположной той, что приезжала из Москвы. Тут уж учитывались именно наши пожелания по всем вопросам, и спустя буквально дней десять этот фильм показали у нас, на северный регион, о чем предварительно было предупреждено сюжетами в наших передовицах. В этот день мы как раз и отметили наше 10-летие хорошим столом, уютной компанией, за просмотром этого фильма в эфире, в самый, что ни на есть, прайм-тайм.
Мы чувствовали себя супер-звездами в отдельно взятом регионе. Нас узнавали везде и повсюду и все тыкали в нас пальцем, едва завидев на горизонте наши волосатые силуэты. Продолжали свои репетиции: мы чувствовали себя на гребне волны, потому что нам исправно продолжали платить зарплату, несмотря на то, что мы уже ничего не записывали и нигде не выступали. Понимаю, что наши симпатизанты, сами давно ни в чем не нуждавшиеся, просто решили сделать так, что бы хотя бы сколько-нибудь времени ни в чем не нуждались мы – люди, которым они симпатизировали. Наш материал им был до фени – они ничего от нас не ждали. Просто радовались за нас, осознавая свой вклад в дело нашего текущего рассвета. Как я двести тысяч раз благодарил Андрюху нашего Лукина за все блага, связанные с его личностью, темпераментом и коммерческой жилкой. Денег, благодаря ему у нас было настолько много, что мы не успевали их тратить, и я уже начал, впервые в жизни, даже откладывать на черный день. Никто не знает, когда наступит его черный день, однако нам повезло – мы узнали его, и очень-очень быстро.
Однажды вечером, за пятнадцать минут до полуночи, было объявлено СМИ, что “завтра все купюры, старше десяти рублей, прекращают своё действие… А денег у нас, я вам скажу, у нас было… Еще больше их было у Андрея Лукина – он хранил запасы в пятидесятках и сотнях. И вот, прибегает он ко мне с пачкой полтинных. Почему-то решил, что раз еще есть пятнадцать минут – можно купить у таксистов. Прилетели бегом на автовокзал, а там – стоят все таксисты гурьбой, что-то оживленно обсуждают. – «Братва-аа! – заорал Андрюха, – покупаем всё, что у вас есть», – и с этими словами достает зелёную пачку. – «Гы-ы, – ухнули они, – засунь себе знаешь куда эти фантики, хитрый самый, да?»