В тот день я так и просидел с гитарой до самого утра. Понимание, какой должна быть гитара на таких барабанах, пришло не сразу. Сначала я кинулся играть всякие замысловатые рифы на заданный темп – получилось уж больно изрядно. Попробовал риффы попроще – ещё хуже стало – совсем какая-то попса. Уже и барабанов за этой гитарой не стало слышно – нет, так не пойдёт, думаю. Лишь только на следующий день я нашёл единственно верный вариант, что послужило отправной точкой общей концепции альбома. В то же время, только в светлое время суток, студию оккупировал Саня Савельев со своей рок-оперой про Тропилло “Оллипорт” (анаграмма от Тропилло – SR). Там стояла его акустическая гитара Ovation, на которой я сыграл несколько тактов. Прибавление акустического звука в такое месиво, что я устроил, внесло толику прозрачности, получилась такая оттяжка, отдушина. Сегодня музыка играется не столько нотами, сколько сменами состояний. Всегда приятно, когда вещь не льётся одним сплошным массивом, а рубится на части, каждая из которой несёт своё настроение, своё состояние.
Сведя первую вещь, я летел на Охту, к Вишне, как на крыльях. Результат получился настолько неожиданным, что мы даже обнялись от радости! Обоим стало понятно, что в такой технологии нужно и продолжать свои действия. Тем более, Тропилло уже всё услышал; когда я сводил, он зашёл в студию со своим приятелем и спросил:
– Серёга, а что это такое?
Он в глаза меня никогда не хвалил, а тут ему и сказать-то было нечего. Вроде не его барабаны звучат, вроде и не человек играет, а звук такой, что хоть падай. На пересменках все звукооператоры, работавшие в студии, цокали языком:
– Здесь нужен английский текст, – говорили, – потому что музло получилось – фирмА голимая, и русский текст отсечёт возможность продвижения на Запад…
Ох, какой Запад! Тут бы с голоду кони не двинуть. Но ехать до Вишни всего часа два, а там всегда есть, что покушать. К тому же страна у нас огромная – от Прибалтики до Охотского моря и Чукотки, нахрена нам вообще нужен Запад и этот язык! У меня в то время гостила жена с дочкой, и я добавил Машин голос в произведение. Какая-то группа писалась у Ясина (племянник Тропилло – SR), и я попросил варганщика сыграть несколько горловых пассажей, которыми и начал нашу песню № 001. Поехал к Алексею, а тот уже баранинки нажарил, баклажаны, капусточку потушил, рассольник сварил из говяжих почек. Даже Абсент у него остался нетронутым, после меня. Ну, Вишня, в сравнении со мной, выпивает крайне редко и очень деликатно. Ему этой бутылки хватит на месяц, а мне на полдня.
Сергей Богаев в студии. Справа – гитара Богаева – “перцовочка”
Решили с ним попробовать создать что-нибудь, в другом темпе. Вишня пристально следит за новыми железками, выходящими в свет из самых разных стран мира. Вот и в этот раз я заметил у него обновление на столе – новый дорогущий синтезатор Roland XT заоблачного звучания. Что бы он оттуда ни извлёк, всё отлично подходило к моей музыке. Так мы взялись за песню № 002, затем 003, 004, и мне вдруг стало ясно, что ещё таких месяца два, и альбом будет закончен. Но, не тут-то было. Несмотря на то, что с момента описываемых событий прошло уже четыре года, я не жалею о том, что мариную материал так долго. Ведь за это время я провёл много экспериментов, накладывал и стирал гитары, записывал бас и снова стирал. Если бы я тогда поторопился, точно потерпел бы провал.
ГЛАВА 15: ДЯДЯ МИША ЖИВ!
:
Сергей Богаев
Я тогда работал штатным звукорежиссёром АНТРОПа, и наряду с остальными ребятами обслуживал приходящие с улицы группы. Тропилло отслушивал их иногда и решал, писать их или не писать. Если ребята платили деньги – вопрос вообще не вставал: заплатили – мы к вашим услугам. Я получал какие-то деньги, посылал их домой, а на жизнь едва хватало. Но здесь уже другая проблема: посидишь с такой группой восемь-десять часов, а потом они уходят, начинается твоя смена, а ты ни на что более не способен, кроме как заварить себе крепкого чаю и воткнуть себя в просмотр вечерних телепередач. Как бы хорошо они не играли, человеческий ресурс легко исчерпывается, если внимательно следить за чужим процессом. А, студия меж тем, стоит восемьсот рублей в час, и за эти деньги я должен быть максимально полезен, иначе в следующий раз они выберут себе другого звукооператора. И ведь не скажешь им, мол, собирайте быстрее свои шарманки и пиздуйте домой к себе, нахуй идите, ёбаные козлы, мешаете работать… Так и просится оно им так сказать, так и чешется язык в эту сторону, но ты наоборот, даёшь дельные советы, внимательно следишь за их игрой, чтобы лажи не пропустить. Вот и паришься так, стиснув зубы, записываешь их, и записываешь, а они, бляди, лажают опять, и опять, а ты их записываешь. И ещё просьбы такие, типа “вот нам бы хотелось, чтобы звучало, как в последнем альбоме Yes”.