Как видим, союзнические отношения Святополка, Владимира и Олега ограничиваются промежутком времени 1104–1107 гг. После отказа от союза весной 1103 г. и до совместных действий всех трех князей зимой 1104–1105 гг. («6612… сего же лета исходяща…») должно было состояться примирение всех троих.
Наиболее вероятно, что мир на Желяни был заключен 3 декабря 1104 г. непосредственно перед совместным походом на Минск. Желянь находилась как раз на западной окраине Киева, где в настоящее время начинается Брестское шоссе, ведущее в те самые земли, где войска Святополка, Владимира и Олега воевали зимой 1104–1105 гг.
Запись в Софийском соборе не была использована печерским летописцем Нестором, и в его летопись не попала, равно как и детальные записи этих лет, сделанные Нестором, на стенах собора не обнаружены.
23. Граффити-автографы. Проблема автографов известных исторических лиц впервые была поставлена в нашей эпиграфике на примере богатой коллекции граффити Софийского собора в Киеве в 1947 г.
Тогда автором этих строк было сделано предположение, что крупные, четкие надписи в самом алтаре собора близ престола принадлежат весьма значительным лицам.
Две соседние надписи с именем Василия (русская) и Никифора (греческая) были истолкованы как надписи Владимира-Василия Мономаха и его современника митрополита Никифора-грека[64]. Надпись с именем Василия состоит из двух частей, представляющих связный текст, но написанных разными руками и с разной орфографией:
Первая часть написана более старательно, весь текст как бы вписывается в четкий прямоугольник, она выполнена рукою писца-профессионала[65].
Вторая часть начинается с определения Василия как грешника и написана менее убористым, менее красивым почерком. В слове «помоги» второй писец вставил омегу, слово 
написал с йотованным «е» и дифтонг «оу» упростил до одного «у», проявив этим иные орфографические навыки, чем у писавшего первую часть. Эту самоуничижительную, вторую часть алтарной надписи можно, разумеется предположительно, считать автографом Владимира-Василия Мономаха, подчиненные которого не решались дополнить стандартную формулу признанием грешности киевского цесаря.
Бесспорным автографом является интереснейшая надпись, тоже найденная на хорах (в их женской половине) С.А. Высоцким:
Рядом есть надпись 
, написанная тем же почерком, но более наклонно, что объясняется местоположением надписи на столбе. С.А. Высоцкий правильно связывает надписи со Святополком Изяславичем. Святополк-Михаил был сыном великого князя Изяслава Ярославича; родился в 1050 г. и в 1069 г. впервые получил в княжеский удел Полоцк. Пожелание добра «Святополчьей матери» выражено так своеобразно, вероятно, потому, что князь Изяслав был женат не единожды, и Святополк хотел точнее определить Олисаву не только как «русскую княгиню», но как свою мать, а себя обозначил как «сын и сущи», т. е. настоящий, родной, а не пасынок.
Обе надписи сделаны, вероятно, тогда, когда Святополк не только еще не был князем, но еще ходил с матерью в церковь на женскую половину хор. Датировать их надо, по всей вероятности, началом 1060-х годов, когда княжичу Святополку было лет 10–12[66].
64
65
В ряде случаев у нас есть доказательства того, что некоторые надписи по поручению заказчика делались другими лицами. Такова рисованная запись от имени архиепископа Мартирия, рядом с которой есть и подпись писца.
Под крупной надписью на княжеских хорах: 
…, которую тоже предположительно можно связать с Мономахом, есть подпись: 
66
Святополк всегда славился своей книжностью: «Сей великий князь (имел) зрение острое, читатель был книг и вельми памятен, за многая бо лета бывшая мог сказать, яко написанное…» (