Если уже религиозные построения Симона вызывают у нас головокружение, то другие гностические системы невольно увлекают нас в какой-то безумный водоворот мифологических представлений, в какой-то дико клокочущий хаос. Здесь царит над всем сущим вселенская матерь «мудрость», там миром управляет девственный дух света, Барбело. Последний создает из себя демонического сына, Ялдабаота, который в свою очередь производит новые существа, и среди них, в конце концов, из глубин основной материи появляется сын, принимающий образ змеи. Этот сын навлекает на себя гнев своего злого отца, живя вместе с ним на небе и в раю. Ялдабаот восклицает: «Я отец и бог, и надо мною нет никого!» Тогда мать кричит ему: «Не лги, Ялдабаот, над тобою есть отец всех, первый человек и человек, сын человеческие». Тогда Ялдабаот приходит в смятение и призывает шесть своих соправителей: «Создадим человека по образу нашему». Другая секта, которая по греческому слову «змея» называла себя «офитами», объявила райского змия вселенской матерью премудростью; он научил человека познанию добра и зла, и поэтому Моисей избрал змия, как образ божества. Но Ялдабаот изгнал его. Однако и этого всего еще недостаточно. Гностическая фантазия создает еще множество, идейных божеств; «вечный смысл (nus)», «мышление», «истина», «любовь», «воля» – все это превращается в конкретные божества; они заключают между собою союзы, соединяются в отдельные группы, предпринимают то те, то другие действия, которые будто бы упоминатотся даже в библии; вообще это какая-то яростная пляска духов, с поразительной быстротой переносящая нас с неба на землю и отсюда в преисподнюю. Таким образом, нет почти никакой возможности отделить все эти представления друг от друга и вывести их одно из другого, не говоря уже о том, чтобы дать здесь их полное изображение. Из всего этого можно сделать вывод только относительно одного ориентализма этих фантазий. К нему, в конце концов сводится большая часть их. Прежде всего бросается в глаза произвольность (по крайней мере так кажется западному мышлению), деланность всех этих представлений. Далее, еще более ярко-восточный характер носят различные отдельные факторы. Сюда относится дуализм всего этого мира, злые и помогающие боги; мы видим здесь битвы богов, борьбу света с тьмою, неба с адом и его существами, мы встречаем здесь чисто восточные создания в одно и то же время мужского и женского пола, наконец, эти эманации, эти саморождения.
Но этот ориентализм еще яснее проявляется в отдельных частностях. Выше мы познакомились уже с представлением религии Мифры о поднятии душ до высшего, чистейшего бытия и помним, что это было вавилонское учение, прообразом которого послужила астрономическая башня в Вавилоне. Совершенно также мыслит и гностик. Его учение, познание божественных тайн, должно дать человеку возможность посредством мистерий достигнуть места высшей полноты, так называемой плеромы. Весь мир и каждый отдельный человек подчинены злому господству планет, семи страшных сил. Ради этого Господь сошел с неба, вифлеемская звезда сменила древний ряд светил. Однако, человеку все еще необходимо побороть эти силы. Гностицизм ведет нас прямым путем к этой цели. Подобно тому, как орфики и религия Мифры признавали один главный принцип, вечное время, эон, так гностики принимают целый ряд из семи эоновь, которые Христос прошел по своему пути на землю, – семь ступеней познания, которые снова должны быть пройдены душой под руководством гнозиса. Но на страже этих ступеней, этих эонов, стоят злые властители, так называемые, архонты, боги планет; их надо одолеть. Для этого человеку служат священные формулы, священные знаки, мистерии. Он должен знать астрологию, с её помощью он одолеет злых властителей мира. Для этого же нужна магия; потому-то человек, желающий спастись, занимается этим искусством на земле, чтобы после победить посредством него. До нас дошло множество самых бессмысленных формул, самых причудливых сочетаний букв, взываний к Богу и пр.; про часть из них гностики дерзновенно утверждали, что они предписаны самим Христом своим ученикам, как средство спасения. Крещение также подчинено влиянию бесов. При крещении произносятся поэтому сирийские формулы, смысл которых уже был совершенно забыт в эпоху их применения, и которые, поэтому, имеют лишь действие волшебных заклинаний. Подобного же рода существовало гностическое таинство мертвых, которое совершалось над трупами, чтобы сделать душу недоступной враждебным силам.