Выбрать главу

Нам не кажется случайной и та версия диодоровского рассказа, где тельхины сближаются с Гелиосом посредством женитьбы Гелиоса на дочери Посейдона и сестры тельхинов Алии — Родос. Не случайной кажется нам и та версия, по которой Гелиады то сосуществуют с тельхинами, то сменяют их на острове, то первоначально и сами были тельхинами. Названные Гелиадами — детьми солнца — тельхины входят непосредственно в область аполлоновой религии; поэтому именно они становятся в более поздний период первыми создателями статуи Аполлона и, таким образом, входят как культовые демоны в культ родосского Гелиоса, главного божества острова, уже ничем не связанного с предшествующей микенской эпохой.

Характерным примером этой победы культа Гелиоса над крито-микенскими культами является изображение Гелиоса, дошедшее из Гелы, сицилийской колонии Родоса, унаследовавшей от своей метрополии и родосские культы и связанные с ними представления. На краснофигурном оксибатоне дано изображение Гелиоса Атабирского, стоящего на колеснице, запряженной четверкой коней. Панофка обращает внимание на одежду Гелиоса, а именно на два глаза, расположенные на его хитоне, считая их характернейшими атрибутами тельхинов,[165] которым присущ, как уже говорилось, дурной глаз, ибо они светлоокие и с острейшим зрением. Панофка отмечает и ряд других деталей и знаков на одежде Гелиоса, свойственных также тельхинам, которые, жили на Родосе, причем один из них, а именно Атабирий, играл большую роль в родосской культовой мифологии.[166]

Нам кажется несомненным, что в этом изображении Гелиоса проглядывают следы смены владычества минойских тельхинов греческими Гелиадами; именно поэтому победившее божество вбирает в себя все основные атрибуты тельхинов.

Рассказы о переселении тельхинов на Родос из Артоса или из Сикиона — несомненно вторичного образования; они возникли под сильным воздействием представлений о дорийской колонизации Родоса, начавшейся из Пелопоннеса.

Именно к подобного рода историческим конструкциям относится и позднейшее приурочение Алфемена — критского героя — к Гераклидам (дядя Теменоса) и Тлеполема к сыну Геракла.

По этому же образцу для тельхинов был создан в Пелопоннесе предок Тельхин, и все тельхины были сведены к одному лицу, которому изобрели приличествующую родословную: «здесь пришла на помощь уже прочная этимология τελχίν ← Θελγείν и одно древнее пелопоннесское имя Θελξιων образует корень для прививки».[167]

Тельхин становится параллелью Тельксиона, его братом — в аргосской редакции, и его дедом — в сикионской. Племя, вождем которого является Тельхин, появляется лишь для ведения войны с Форонеем, чтобы немедленно исчезнуть после поражения: они выселились на Родос.[168] Эта версия представляется нам вторичной и исторического значения не имеет.

Таким образом, Родос был мощно захвачен крито-микенской культурой и минойско-микенские переживания явственно проглядывают и в архаический период истории острова, как о вещественных памятниках, так и в родосской мифологии.

Именно этим, как нам кажется, следует объяснить и наличие на Родосе (в Линде) древнего культа Афины Линдии, название Родоса Офиуссой и сказания о тельхинах. Ялис (как об этом свидетельствуют остатки критских дворцов и его богатые микенские некрополи), расположенный у подножия и на склоне горы Филерма на северо-восточном побережье острова, являлся главным центром минойско-микенской культуры. В те далекие времена именно он господствовал в морских сношениях, в первую очередь, с Критом, Кипром, Малой Азией, эгейским Архипелагом, а затем и с материковой Грецией. Этому благоприятствовало также то особо выгодное географическое его положение, которое потом и послужило основанием для создания здесь общеостровного политического центра — городя Родоса.

4. К истории одной фрески

Одна из известных тиринфских фресок дает цветное изображение выезда на лошади (рис. 14). Две женские фигуры стоят на колеснице; одна из них держит поводья, другая повторяет рукой тот же жест. На фреске видна лишь задняя половина впряженной в колесницу лошади. Вся сцена дана на фоне веерообразных стилизованных деревьев.

Фреска исполнена в минойской технике;[169] возможно потому, что и самый сюжет был перенесен в Тиринф из Крита, как это установлено и для некоторых других фресок.

Рис. 14. Фреска Тиринфского дворца.

вернуться

165

Th. Panofka. Helios Atabyrios. Archäolog. Zeitung, № 20, Aug., 1848, стр. 305-309.

вернуться

166

St. Byz., s. v. Atabyron.

вернуться

167

Blinkenberg, Hermes, L, стр. 297.

вернуться

168

Oros., I.7.1. — Euseb., Chron. II.16, 18; I.174.

вернуться

169

G. Rodenwaldt, Die Fresken des Palastes. Tiryns, I, Deutsch. Arch. Inst. in Athen, 1912, стр. 200 сл.