Еще Меурсий высказывал предположение, что ’Αχαϊα πολίς наших источников и ’Οχύρωμα Страбона обозначают одно и то же — акрополь Ялиса на вершине горы Филерма.[210]
Это положение оставалось общепризнанным до выступления Виламовица: сославшись на заметку схолиаста к Пиндару, Виламовиц замечает, что мнение о тождестве Ахея с акрополем Ялиса — «неприемлемо».[211]
Мнение Виламовица было категорически отвергнуто С. Селивановым. Вместо предложенного Гиллером чтения εν τε ’Ιαλυσία (у Афинея: εν τε ’Ιαλυσω), Селиванов считает возможным избежать конъектуры, понимая πόλις ίσχυροτάτη в смысле ακρό πολις;[212] в этом случае самый термин πόλις ίσχυροτάτη как нельзя более согласуется со страбоновским ’Οχύρωμα.
Надпись Алектроны также свидетельствует о том, что самое святилище находилось на склоне горы, примерно посередине подъема, между городом (πόλις), расположенным у подошвы Филерма, и Ахеей — акрополем на вершине горы.
Что же касается заметки схолиаста, то, с нашей точки зрения, С. Селиванов правильно отмечает, что в ней есть «что-то недосказанное и перепутанное». Прежде всего смущает словечко «νυν». Если оно относится ко времени Дидима или самого схолиаста, то на острове в это время было уже не три и не четыре, а гораздо больше городов.
Вполне возможно, что Дидим отождествил Αχαια πόλις (= ακρό πολις) с особым городом, тем более, что вплоть до первых десятилетий IV в. до н. э. слово «полис» часто употреблялось в значении «акрополь».
Очень убедительные возражения С. Селиванова, с нашей точки зрения, не решают, однако, одного важного вопроса. С. Селиванов склонен считать Ахею очень древним городом (более древним, чем Ялис), что, с его точки зрения, подтверждается и самим положением Ахеи на вершине горы Филерма. Как же тогда объяснить, что наименование Ахеи было поглощено позднее возникшим Ялисом? По примеру минойских городов Крита, Ялис возник не на вершине холма, а на его склоне (ср. находки Минако). Ахея, как об этом свидетельствует ее имя, возникла, вероятнее всего, с появлением на острове ахейцев и вполне возможно, что первоначально Ялис и Ахея были действительно двумя разными городами.
Наименование «Ахеи» не является исключением. Аналогичная топонимика встречается и в других местах: так, на северном побережье Крита узкая, выступающая в море полоса земли носила название Ахейской возвышенности.[213] В Троаде известен залив, называвшийся Ахейским, на берегу которого, по преданию, находился лагерь ахейцев во время осады ими Трои.[214] По свидетельству схолиаста к Аполлонию Родосскому, на северном побережье Крита находился и город Ахея.[215]
Можно было бы увеличить число примеров, но и сказанного достаточно, чтобы видеть, что такие «ахейские» названия связаны обычно с преданием об ахейцах и нет надобности считать все эти предания совершенно лишенными всякого исторического значения. Наоборот, как кажется, эта «ахейская» топонимика свидетельствует о периоде ахейской колонизации, следы которой были стерты затем волнами более поздней дорийской колонизации. Об ахейской колонизации Родоса свидетельствуют и элементы эолийско-ахейского диалекта, встречающиеся в языке дорийского Родоса.
Таким образом, Камир, Ялис и Линд связаны в своем возникновении с критским периодом; Ахея же свидетельствует об ахейской колонизации.
В случае насильственного вторжения ахейцев и борьбы с населением острова, гора Филерм, как самая высокая вершина в северо-восточной части Родоса, должна была представлять собой лучший плацдарм для поселения воинственных дружин. Захват вершины Филерма обеспечивал не только укрепленное природой убежище, но и пункт наблюдения над всей окрестностью.
Интересно отметить, что основание Ахеи связано в мифе с именем двух сыновей Гелиоса, враждебно настроенных к населявшим остров тельхинам. Поэтому можно примирить кажущиеся противоречия источников. Первоначально ’Αχαια πόλις был, действительно, инородным элементом в минойском Ялисе или Ялисии и являлся отдельным городом, хотя территориально близко связанным с местоположением Ялиса; позже он превратился в акрополь Ялиса: ισχυρότατη πόλις Αχαια стал, таким образом, ’Οχορωμα η ακρόπολις ’Ιαλυσού.
Кроме Ахеи, в Ялисии древние авторы называют еще и пятый город — Кирбу (Кирбию), о кагором рассказывает (несомненно поврежденный) текст Диодора.[216] Сообщив о том, что братья Гелиады, неповинные в убийстве Тенага, обосновались в Ялисии, основав Ахею, Диодор продолжает: «Старший из них, Охим, будучи царем, женился на одной из местных нимф Эгетории, от которой родилась дочь Кидиппа, после этого названная Кирбией;[217] брат [Охима] Керкаф, женившись на ней, наследовал царство. После его смерти власть наследовали три сына: Линд, Ялис, Камир, при которых произошло сильное наводнение; затопленная Кирба опустела. Братья же поделили землю, и каждый из них основал город по своему имени».
213
Strab., XIV.6.3. Страбон объясняет это имя тем, что здесь, после основания Саламина на Кипре, высадился Тевкр со своей дружиной.