Конечно, материал наших источников слишком скуден для каких-либо твердых выводов, но вполне вероятно, что оседлая группа линдийских земледельцев, от которых явно отличаются родосские метеки, образовалась из какой-то части родосского древнего населения, не включенного, подобно периекам, в состав гражданской общины Линда.
По-видимому, несомненен и рост рабовладения в ставших дорийскими городах острова. Но ни о составе рабов, ни о процессе развития рабства у нас нет никаких, даже косвенных, сведений.
Родос V—IV вв., и особенно эллинистический Родос, являлся крупнейшим центром рабовладения с дробными категориями рабов (государственные, иноземные, рожденные дома) и с особыми местами захоронения (кладбища рабов). По-видимому, с раннего времени родосские города ввозили иноземных рабов (в первую очередь, из Карии); нельзя, однако, предполагать, что здесь не было периода внутреннего порабощения местного населения.
О политическом строе раннего Родоса нам известно очень мало. Павсаний упоминает о ялисском басилевсе Дамагете.[255] Схолии к Пиндару и намеки самого Пиндара позволяют думать, что потомки этого ялисского царя, образовавшие могущественный и богатый знатный род, правили Ялисом. Потомки Дамагета последовательно именуются Каллианактидами, Эрастидами и, наконец, Диагоридами.[256] Сам Диагор происходил из ялисской филы Эрастидов; по мифу мать его сочеталась с Гермесом, следствием чего было рождение Диагора и начало нового ответвления этого рода, детей Гермеса, Диагоридов.[257]
Вполне вероятно, что первоначально и в Камире и в Линде (по аналогии с Ялисом) существовали свои басилевсы. Однако упоминаний о них до нас не дошло. Возможно, что родовая знать постепенно сильно ограничила, если не отменила, привилегии местных царей. Во всяком случае, до общеродосского синойкизма родовая знать всех трех городов была очень сильна и, как можно предполагать, именно ей принадлежала инициатива общеостровного объединения и создания нового города.[258]
Во всяком случае, к периоду общеостровного синойкизма на Родосе царской власти не существовало. Возможно, что Диагориды в Ялисе были уже правящим знатным родом.
В первой половине VI в. в Линде мы встречаем имя Клеобула, сына Евагора, одного из семи греческих мудрецов, который, по традиции, был современником Солона, т. е. жил в начале VI в. до н. э. К сожалению, наши источнику очень поздние и недостоверные: мы не знаем, в качестве кого Клеобул пришел к власти, и относится ли созданная ему слава мудреца и законодателя к реформам, произведенным в Линде.
Диоген Лаэртий в биографии Клеобула приводит несомненно подложное письмо к Солону, в котором Клеобул приглашает последнего в Линд, считая, что Линд как город, демократически управляющийся, удобнее всего для того, чтобы Солону дожить свой век в спокойствии.[259]
Может быть, именно в связи с приходом к власти Клеобула нужно понимать происшедшие около 580 г. до н. э., по свидетельству Аристагора, волнения, которые повлекли за собой выселение части граждан в Акрагант, основываемый Гелой.[260] Среди этих покинувших остров, колонистов были и «отцы Ферона», пострадавшие от междоусобной борьбы. Под «отцами Ферона» (будущего тирана Акраганта), по-видимому, следует понимать целый знатный род или, во всяком случае, большую знатную семью. Отсюда, может быть, можно заключить, что в начале VI в. на Родосе, и в частности в Линде, происходила борьба, направленная против олигархии родовой землевладельческой знати.
К этому времени рост городского и торгового ремесленного населения в Линде и все больший размах внешних сношений Линда, в связи с активной колонизацией, должен был обострить противоречия между городской и сельской частями населения, возглавляемыми торговой и землевладельческой знатью.
Однако свидетельство Диогена Лаэртия, по-видимому, не нужно понимать в смысле полной демократизации Линда. Даже изречения, приписываемые Клеобулу, сближают его с умеренностью Солона, конституция которого также не была в полной мере демократической. Во всяком случае знать (имущественная знать, δυνατώτατοι) составляла правящую верхушку Линда и ко времени родосского синойкизма.
Каждый из трех городов имел совет, высшую должностную коллегию и народное собрание. Члены совета во всех трех городах после синойкизма носили одинаковое название «мастры». Глосса Гесихия поясняет этот термин: мастры — члены совета у родосцев.[261]
255
Paus., IV.24.2. Павсаний упоминает о Дамагете в связи с романической фабулой о бегстве Аристомена из Спарты в Дельфы, о женитьбе Дамагета на третьей дочери Аристомена и о последовавшем затем поселении Аристомена на жительство в Ялисе. Аристомен жил около 620 г. до н. э.; следовательно, нужно считать, что еще в конце VII в. до н. э. в Ялисе правил басилевс.
257
Schol. Pind. Ol., VII, стр. 199. Именно этим путем создавались особые генеалогии знатных родов. Герои обычно и есть „незаконные“ дети земных отцов. Два отца, двойное происхождение — характерный признак героя. Так, Геракл — сын Зевса и вместе с тем — Амфитриона; Тезей — Посейдона и Эгея и т. д. Через земного отца „героя“ продолжается линия, связывающая данный знатный род с общим, обычно также „божественным“ родоначальником всего данного рода. Но линия смертных поколений для знатного рода отмечена у „героя“ вторичным вмешательством божества, и отсюда начиналась особая, искусственно созданная (до некоего реального предка) генеалогия.
258
Из свидетельства Фукидида (Thuc., VIII.44.2) нам известно о съезде, состоявшемся под воздействием Спарты в Камире «могущественнейших» (dynatōtatoi) из трех городов Родоса.
261
Hesych., s. v. Толкование этого слова вызывало большие споры, поскольку mastroi у Гесихия обычно сравнивали с masteres у того же Гесихия, Гарпократиона, Фотия и Свиды, против чего справедливо возражал уже Ван-Гельдер (VG, стр. 237), отвергая предложенную Бернгарди коньектуру глоссы Гесихия: Buleut[ai hoi kai mast]ēres. Mastēres — это финансовая коллегия — афинские zētētai; cp.: Arist., Pol., fr. 191 (Didot); у Гарпократиона: arche tis apodedeigrnenē epi to zētein ta koina tu dēmu; у Гесихия: mastēres: hai tōn archontēn euthynai. Cp.