Поскольку в нашем распоряжении пока имеются лишь материалы некрополей, выводы наши в отношении Родоса в этот период могут быть лишь очень ограничены.
При изучении материалов родосских некрополей наше внимание привлекли следующие факты, к рассмотрению которых мы вскоре и перейдем:
1) наличие в ряде погребении наряду с трупоположением — кремации;
2) сильное влияние критского круга верований и религиозно-магических представлений;
3) медленное и эволюционное отмирание крито-микенских влияний, вытесняемых греческими: в погребениях переход к кремации, в керамике — к сосудам геометрического стиля, в идеологии — к переживаниям критских религиозных представлений.
Рассмотрим отдельно эти основные моменты. Наиболее интересным и спорным является вопрос о погребениях, в которых наряду с трупоположением имело место и трупосожжение. Таких погребений (из 60, раскопанных Маюри) — 5; два из них на Макру Вунара (из 26) и три — на Мосху Вунара (из 34). Все эти погребения являются коллективными (не менее 2, не больше 10 трупоположений).[36]
Первое из этих погребений (XVII)[37] содержало до 10 захоронений; однако, кроме общего замечания, что костяки ориентированы по оси погребения (ССЗ и ССВ), определить ничего не удалось, так как камера сильно разрушена. Богатый инвентарь (до 75 сосудов) местного производства, т. е. с характерным спиральным орнаментом, причем некоторые из форм до сих пор не были известны в позднемикенской керамике. Среди предметов обращают на себя внимание кувшинчик с изображением змеи, ползущей по направлению к горлышку сосуда, 3 золотых кольца, 3 небольших цилиндра (один с резным изображением), остатки ожерелья, бронзовое оружие и большое железное кольцо, составленное из 3 кусков в форме круглого браслета (нужно сказать, что это единственный случай находки железа во всем микенском акрополе Ялиса). Интересен также один предмет из серого стеатита, имевший, несомненно, культовое назначение. Маюри высказывает предположение, на котором сам не настаивает, что это рукоять кинжала или набалдашник палки; однако, стеатит слишком хрупкий материал для такого назначения. В погребении также найдена женская глиняная статуэтка с воздетыми вверх руками.
У входа в камеру (в ее правом и левом углах) по обе стороны — два круглых колодцеобразных углубления со следами кремации. Оба они сравнительно небольшого размера (А — 0.45*0.30 м; Б — 0.30*0.30 м), оба покрыты грубо обработанными плитками из песчаника. На дне их обнаружены кости, принадлежащие в каждом случае одному покойнику, с той только разницей, что в углублении А они лежат просто на дне, а в углублении Б они собраны в круглую амфору с одной ручкой, которая занимает почти целиком всю внутренность углубления.
На том же холме в одном из расположенных по соседству погребений также налицо кремация с трупоположением (погребение XIX).[38] Здесь в камере, сильно пострадавшей от обвала свода, было захоронено, по-видимому, не менее 4-5 человек. Вдоль стенки камеры расположено колодцеобразное углубление неправильной формы (0.55*0.36 м; глубина 0.20 м), ничем не покрытое; внутри него плотное нагромождение человеческих полусожженных и поломанных костей и миниатюрная энохоя. В камере обнаружены 23 сосуда, из которых интересно отметить небольшую гидрию, рисунок на которой, по-видимому, является копией фрески и необычен для микенской керамики. Это изображение двух птиц с распущенными крыльями, погрузившими клювы в коронки мясистых цветков среди густого кустарника. Аналогию, однако, мы встречаем в некрополе Феста,[39] что указывает, по нашему мнению, либо на общее критское происхождение этих сосудов, либо на единый источник подражания — одну из фресок дворца Феста или Кносса. В этом же погребении интересно отметить еще одну гидрию местного происхождения, со стилизованным изображением двойного топора, причем примерно такого же типа стилизации — на одном из ларнаков Палекастро и в двух фрагментах из Кносса и Агии Триады.[40] Из других предметов в погребении найдено 2 бронзовых наконечника копья.
На Мосху Вунара 3 погребения, в которых налицо также одновременно трупоположение и кремация. Первое из этих погребений (XV)[41] заключает в себе 2 костяка, расположенных по бокам камеры (СЗ и ЮВ); у стены (ЮВ) — погребальный сосуд с сожженными костями. В погребении обнаружено 25 сосудов, причем наряду с амфорами и амфореттами разных типов обращает на себя внимание фигурный сосуд в форме утки (из Кипра) и калатиск в форме колокольчика с 3 женскими фигурными статуэтками по краям, одна из которых сломана у основания; интересна форма одного сосуда из необожженной и неочищенной глины, сформированного в виде плоского диска, в центре которого вставлен круглый горшок, соединенный с диском горизонтальной ручкой (3169). Кроме керамики — бронзовое вооружение, золотая пластинка и 3 женских глиняных статуэтки цилиндрической формы, у одной руки сведены на груди, у двух других — над головой. Погребальный сосуд с обожженными костями по форме совершенно одинаков с сосудами XVII и XXXII погребений.