Ближе к нашему времени исключительной коротконогостью и удлиненностью туловища отличался правнук Горюна, Заговоренок, 2.17, которого я лично видел в Елецком районе в 1918 году.
Правнучка Горюна, серая Потеря, 5.15, зав. И. Г. Афанасьева, дала рекордиста, серого Пылюгу, 2.084/8. Хотя отцом Пылюги был американский рысак Гарло, но он был «весь в мать», по отзыву всех его знавших.
В конце 1920-х годов ассистент профессора А. Ф. Климова С. М. Архангельская, исследуя скелет Пылюги, обнаружила наличие 19 спинных позвонков (при 6 поясничных).
Кроме упомянутых жеребцов, из завода Шишкина вышли еще десятки первоклассных бойцов ипподрома и производителей, во главе с такими, как Бычок (отец Петушка) и Молодецкий (отец Непобедимого Молодца 1, Непобедимого Молодца 2 и Молодецкого, завода И. А. Блохина).
С самого момента возникновения Лебедянских бегов в 1832 году, а затем Московских в 1834 году завод Шишкина занял безусловно доминирующее положение на ипподроме. Героями первых годов Лебедянского и Московского ипподромов были Бычок, 5.45, завода Шишкина, сын Молодого Атласного, и Лебедь 5.44, завода Воейкова, сын Атласного, завода Шишкина (Молодой Атласный — Любезная, д. Любезного 1).
Поставивший рекорд Бычок был куплен у купца Н. Е. Смесова, приведшего его в Москву, тут же немедленно после розыгрыша приза на Московском бегу за огромную сумму Д. П. Голохвастовым.
В гл. XXXI «Былого и дум» А. И. Герцен оставил нам колоритный рассказ о том, как приобретение Бычка «обрадовало и согрело последние десять лет» жизни Д. П. Голохвастова.
Что касается Лебедя, то он обогатил своего коннозаводчика В. П. Воейкова, который продавал братьев, полубратьев, сестер, полусестер, сыновей и дочерей Лебедя. Двадцать-тридцать лет спустя Воейков вспоминал: «Сидор Васильев (крепостной наездник. — В. В.) и Лебедь дали мне миллион».
В Музее коневодства Сельскохозяйственной академии имени К. А. Тимирязева сберегается гобелен, вытканный искусными крепостными мастерицами-коверщицами села Лавровки (В. П. Воейкова). На ковре изображен в натуральную величину Лебедь, запряженный в дрожки, а на дрожках Сидор Васильев.
За Бычком, 5.45, и Лебедем, 5.44, быстро последовали: Похвальный, 5.41, плеяда детей роговского Полкана (Степенный, 5.39, и др.), дети Усана (Горюн, 5.40, и др.), дети Кролика (Соболь, 5.38, и Кролик, 5.38), дети Горностая и т. д.
Порвав с Хреновским заводом и деятельно приступив к организации собственного конского завода, конкурирующего с Хреновским, Шишкин принял во внимание создавшуюся в связи с оживлением в ипподромном деле коннозаводскую ситуацию. Не задаваясь целью конкурировать с Хреновским заводом в отношении экстерьера своих лошадей (такая конкуренция, может быть, была бы заводу Шишкина и не под силу), он поставил себе определенную задачу — вывести рысаков, превосходящих хреновских соперников по резвости.
Эту задачу в своем заводе Шишкин разрешил блестяще.
Впечатление от побед шишкинских рысаков на ипподромах было потрясающее. Те секунды, которые представляются нам крайне скромными, современникам казались прямо каким-то откровением. До того времени никто и не представлял себе, что могут существовать рысаки подобной резвости. Для того чтобы правильно оценить эти секунды 5.45 — 5.40, надо припомнить условия, при которых они ставились: 4-колесный экипаж, тяжелые дрожки, исключительно крутые, чуть ли не вокруг столба, повороты и т. д. В настоящее время даже трудно сказать, какая должна быть сделана поправка на эти условия.
Непосредственным последствием этих побед и рекордов было то, что все крупные заводы, стремившиеся к ипподромным лаврам, спешили нарасхват покупать по рекордным ценам, до 30 000—36 000 рублей за голову, жеребцов-производителей из завода Шишкина.
Для будущего орловской рысистой породы ее выход при содействии В. И. Шишкина из стен Хренового на простор русского коннозаводства имел исключительное значение. Он предоставил породе возможности развития и совершенствования, обеспечил возрастание в ближайшие десятилетия контингента породы до тех нескольких тысяч голов, при которых существование породы может считаться упроченным.