К 1850 году число рысистых конских заводов в России превысило 100). Эти заводы, разбросанные по всей стране, не только размножали и продвигали рысистую лошадь, но и, разводя ее в различных условиях природной среды и заводского режима, создавали богатство внутрипородных типов и линий, создавали сложную генеалогическую структуру породы, создавали и ту независимую от формальной генеалогии, неоднородность, которая вызывается мощным влиянием разнообразия окружающей природной среды и иными в каждом отдельном случае условиями жизни, создаваемыми человеком.
Одна и та же линия, например Безымянки шишкинского, даже при родственном разведении становилась одной в заводе Ознобишина Тамбовской губернии, и совершенно другой в заводе Охотникова, Воронежской губернии, третьей — в заводе Голицына Орловской губернии, и на всех их непохожей в заводах Блохина — и Нарышкина, Московской
Может быть, в иных случаях — в тех же заводах Блохина, Пушкина, Григорова, Соллогуба, Петрово-Соловово и других — даже некоторая «нечистопородность» этих заводов шла на пользу породы при тех условиях, когда результаты работы заводов сравнивались между собой и проверялись, рысаки тренировались и испытывались на ипподромах.
Эти же ипподромы и возбуждаемое ими стремление одержать верх на состязаниях вызывали необходимость издания племенных книг. Племенные книги читались, изучались. По ним старались проникнуть в секреты производства резвых рысаков коннозаводчики-соперники. Резвые ипподромные бойцы, а также ценные производители и матки чем дальше, тем чаще начинали переходить из рук в руки. Заводы все больше и больше переставали жить замкнутой жизнью.
Через посредство В. И. Шишкина могучее дерево рысистой орловской породы дало десятки, сотни, тысячи отводков — русских рысистых заводов, сетью которых покрылась вся страна.
В продолжение 10–15 лет, между 1830–1845 годом, все частное рысистое коннозаводство строилось на шишкинском фундаменте и построилось так основательно, что когда в 1845 году государство сняло запрет с хреновских жеребцов, последние смогли получить в частном коннозаводстве уже только сравнительно ограниченное значение.
Лишь теперь мы в состоянии выполнить данное читателям обещание осветить более подробно и всесторонне историю и судьбу орловской верховой породы, ту коневодческую обстановку и те причины, которые вели и привели к гибели орловскую верховую породу в те самые годы и десятилетия, когда орловская рысистая порода уверенно вступала в полосу количественного и качественного роста.
Объяснение судьбы, постигшей орловскую верховую лошадь, не может быть сведено к плохой племенной работе верхового отделения Хреновского завода после 1831 года. Снимать печать бесталанности с хреновской администрации 30—40-х годов мы не собираемся, да и не смогли бы этого сделать, если бы и захотели. Неумелая работа Седина и. Кремешного в верховом отделении привела к уменьшению численности лошадей, к сокращению числа линий и к ухудшению качества их; финал хозяйничания Седина в чистокровном отделении был еще более печальный — полная ликвидация, хотя здесь и не возникало никаких трудностей селекционного порядка, никакой опасности замкнуться в родственном разведении. Однако те же бесталанные администраторы хозяйничали и в рысистом отделении, и опасности замкнутой работы в рысистом отделении были не меньшие, чем в верховом, и все же орловский рысак не погиб, а орловская верховая порода погибла.
Необходимо раньше всего проверить, не потому ли не уцелела орловская верховая лошадь, что работа с ней велась только в одном Хреновском заводе, в то время как работа с рысаком не замкнулась в Хреновом и вышла из стен завода на широкий простор.
В действительности дело обстояло не так, а скорее как раз наоборот, т. е. с этой точки зрения подходя к фактам истории коннозаводства, мы видим, что орловскому рысаку угрожали большие опасности.
Верховая порода образовалась раньше рысистой. Был момент, около 1820–1825 годов, когда верховых орловских лошадей в государственных и частных заводах России было много, а рысистых мало. Уже начиная с десятилетия 1800–1810 годов, верховые русские заводы имели в своем составе и орловских жеребцов и орловских кобыл, а в заводах рысистого направления орловских производителей не было, и хреновских кобыл приходилось крыть не рысистыми жеребцами.