В этих отношениях практика Хреновского завода более чем на столетие опередила иппологическую теорию. По свидетельству В. И. Коптева, в данном случае заслуга этого тонкого и точного вывода из систематических наблюдений принадлежит В. И. Шишкину.
Как много потеряла русская зоотехния от того, что «наука Шишкина», эти отдельные, им исписанные листы, не сохранились.
В. И. Коптев сохранил нам также сообщение, что и жеребцы-производители Хренового в возрасте 20 лет «выписывались из заводских и поступали на пенсию», и с ними случали только «по одной матке и не иначе как 6 — 7-летних». Однако знаменитых хреновских жеребцов не продавали из завода, но содержали до самой их смерти в Хреновом, даже после того, как от них уже отказывались получать потомство. Лучших из них хоронили в Хреновом с особым почетом, стоя, в парадном уборе, с надетой уздечкой, а верховых и подседланными. Но здесь мы заглядываем в давно погребенный уже мир «любви непринужденной» и, более того, прямого культа лошади.
Заканчивая главу, следует признать, что в Хреновом не только выращивались замечательные лошади, не только создавались новые конские породы, но и вырабатывались свои, русские, коннозаводческие традиции, русская коннозаводческая культура.
Глава V
СОСТОЯНИЕ МАТЕРИАЛА И ЗАТРУДНЕНИЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЯ
Рукописи ревнивы: они хотят владеть вниманием человека целиком и только тогда
показывают свои тайны, открывают душу, и свою, и тех людей, что были с ними связаны.
Для случайного зрителя они останутся немы.
(Академик И. Ю. Крачковский. Над арабскими рукописями, стр. 175.)
История создания в Хреновском заводе двух конских пород — орловской верховой и орловской рысистой — представляет собой интереснейшую главу истории животноводства всех времен, рядом с которой вряд ли может стоять история создания Бэквеллом и братьями Коллингами английских пород овец и крупного рогатого скота.
Но если работы Бэквелла и Коллингов давно описаны во всех подробностях и давно известны всему миру — в любом учебнике или в руководстве по зоотехнии приводятся родословные знаменитых животных, выведенных этими заводчиками, — то этого никак нельзя сказать о работе А. Г. Орлова и его преемника В. И. Шишкина.
Прошло уже 150 лет со времени начала коннозаводческой деятельности А. Г, Орлова. Деятельность эта полтора столетия возбуждала всеобщий, хотя и нестройный, но единодушный хор восторженных похвал. Деятельность эта продолжает по сей день привлекать к себе огромный интерес и внимание зоотехников — практиков и теоретиков — и все же до сего времени она не изучена сколько-нибудь основательно и в полной мере не оценена.
Путь, которым Хреновской завод шел к созданию своих великолепных Барсов и Полканов и блистательных Свирепых и Яшм, перевалы и изгибы этого пути остаются не освещенными, отдельные фазы и этапы работы над отечественными породами в самый ответственный период их возникновения — не описанными, методы основоположников русской зоотехнии А. Г, Орлова и В. И. Шишкина — не вскрытыми.
Объяснением, но, конечно, ни в коей мере не оправданием отсутствия до сего времени в нашей специальной литературе памятника великой странице прошлого нашего отечественного коннозаводства и зоотехнии, еще раз повторяю, объяснением, но никак не оправданием, служат следующие обстоятельства.
Первая причина та, что по вложенным в зоотехническую работу передовым идеям А. Г. Орлов опередил не только своих современников, но и потомков — дворян-коннозаводчиков эпохи николаевской реакции и даже позднейших, которые не сумели в свое время проанализировать, оценить и тем более объяснить пути и методы работы великого русского зоотехника. Когда же последующие поколения зоотехников и иппологов захотели сделать это, то на их встала трудно преодолимая преграда — отсутствие первоисточников. Все богатейшие архивы Хреновского завода, отражавшие, день за днем всю жизнь и течение семидесятилетия, исчезли неизвестно как и неизвестно когда.
А в этих архивах когда-то хранились журналы ежедневных наблюдении, в которых отмечали все, даже малые, события текущей жизни завода. Регулярно А. Г. Орлову высылали почтой в Москву журнал за неделю, ибо A. Г. Орлов до того вникал во все и до того любил сам руководить всем, что знал, живя в Москве, за 700 верст от Хренового, какая именно лошадь из 2000 голов стоит в каком отделе и сколько получает гарнцев овса» [58]. Не подлежит никакому сомнению, что Хреновской завод вел самые точные и подробные племенные записи, делал сводки и составлял подробные отчеты за каждый год по ипподромным испытаниям, отчеты, отличавшиеся точностью и полнотой даваемых сведений. Более того, в Хреновском заводе B. И. Шишкиным были составлены таблицы как мужских, так и женских линий по той системе, к которой только столетие спустя пришли Герман Госс Френцель и Брюс-Лоу. Но весь этот богатейший материал оставался в течение десятилетий втуне, как бы в тайниках Хреновского завода.