Ввиду такого состояния печатных материалов, совершенно особое значение приобретают старые рукописные книги разных русских заводов и, в особенности, подлинные старинные аттестаты Хреновского завода, а также частных коннозаводчиков — В. И. Шишкина, В. П. Воейкова, И. Д. Ознобишина и других более передовых коннозаводчиков «шишкинской школы».
Автору за 20–30 лет удалось увидать, прочитать, переписать и даже собрать не одну сотню этих аттестатов — свидетелей прошлого. Многие десятки их были напечатаны также на страницах старых иппологических журналов. Однако работа над ними требует особых приемов их чтения и расшифровки.
Мы уже говорили, что вплоть до 30-х годов большинство русских коннозаводчиков не имело никакого представления о том, что «без знания кровей нет племенного дела». На покупаемых ими хреновских лошадей подробных аттестатов они не просили: их вполне удовлетворяли краткие справки о происхождении с указанием лишь клички отца, иногда с прибавлением — сына такого-то, и матери, иногда тоже с прибавлением — дочери такого-то жеребца. В этих справках клички предков лошадей рысистого отделения сопровождались эпитетом «рысистый», «рысистая», а к кличкам предков лошадей верхового отделения прибавлялся обязательно эпитет «арабский», «арабская». И эти эпитеты наглухо замыкали для всех нелюбопытствующих и непосвященных вход в святилище Хреновского завода. Коннозаводчикам оставалось только недоумевать, почему в их заводах арабские жеребцы не производят такого потомства, и ждать — авось такие лошади появятся и в их заводах.
Следует точно указать и подчеркнуть, что «арабскими» значились в кратких справках-аттестатах Хреновского завода заведомо не арабские лошади, а такие, например, сложные помеси, как Полкан 1, Лебедь Армянский, англо-арабский Фелькерзам 1 и даже жеребец Красавец из Дании. Более того, когда Полкан 1, сын Сметанки и буланой датской кобылы, цитировался в справке, выдаваемой на рысистую лошадь, его называли «рысистым»; когда тот же Полкан 1 упоминался в свидетельстве Хреновского конского завода на верховую лошадь, писали «арабский Полкан». Таким образом, происхождение орловских лошадей для современников оставалось непонятным, как бы зашифрованным, и тем сильнее была дань изумления и восхищения перед выращенными в Хреновском заводе лошадьми, чем неожиданнее их появление, чем менее ясна история их происхождения, в которой только из некоей загадочной дали светились легендарные Салтан и Сметанка. Современникам оставалось лишь констатировать — «…одно имя орловской лошади достаточно уже привесть покупщика в восхищение, здесь скаковые, фрунтовые, беговые, цуговые, короче сказать, во всех родах лошади превосходны, единственные» [61].
Чтобы наши утверждения не показались голословными, просим читателя перелистать хотя бы несколько первых страниц книги «Подробные сведения» 1839 года, и читатель сам убедится, что, когда в 1837 году были впервые запрошены от коннозаводчиков данные о происхождении лошадей конских заводов, то, поскольку дело касалось породы купленных именно в Хреновском заводе лошадей, коннозаводчики могли сообщить буквально лишь обрывочные сведения.
Например, такой известный завод, как В. В. Тулинова, о кобылах Хреновского завода сообщал только:
«Гнедая Добрая от Бычка, мать Добрая;
«Гнедая Черничка от Быстрого, мать Постоянная;
«Гнедая Щеголиха от Мужика, мать Щеголиха» и т. д.
В книге «Подробные сведения» 1839 года мы имеем действительно подробные сведения в настоящем смысле этого слова, т. е. полные родословные только для лошадей завода А. А. Орловой и завода В. И. Шишкина, который, конечно, знал точно происхождение хреновских и своих лошадей и выписывал полные родословные на своих лошадей, проданных в другие заводы, но лишь после 1831 года. А Бычок, рождения 1824 года, так и остался с краткой выпиской: «мать Домашняя, породы Кроликовой». И еще, как исключение, удовлетворяют нас сведения по заводу Д. П. Голохвастова — тоже не о всех лошадях, но лишь о кобылах хреновских покупок 1835–1836 годов, а о ранее купленных, например о знаменитой Арфе, дочери Барса 1, приобретенной в 1824 году, Д. П. Голохвастов принужден был ограничиться лаконической перифразой хреновской выписки, которую Д. П. Голохвастов к тому же не сумел правильно расшифровать и напечатал: «Темно-гнедая Арфа родилась в заводе А. А. Орловой-Чесменской (что уже неверно, так как она родилась еще при жизни А. Г. Орлова. — В. В.) от Барса; мать гнедая Цесарбеиха от Цесарбеихи Салтановой». Таким образом, кличка отца гнедой Цесарбеихи остается неизвестной.