Прилитие арабской, турецкой и варварийской крови к английской скаковой лошади не прекращалось в течение всего XVIII века. По подсчету Гуэлля [79] было выведено производителей с Востока:
В экстерьерном отношении чистокровные той отдаленной эпохи были раньше всего значительно меньшего роста по сравнению с современными. Еще в конце XVIII века мы имели в числе классных скакунов— безвершковых лошадок вроде Джимкрэка; до 1800 года существовали скачки (give and take plates), в которых было положено нести вес по росту, и мы видим, что в этих скачках, судя по шкале веса жокеев, принимали участие поразительно мелкие лошади.
Надо особо отметить, что наибольшее участие в образовании орловской верховой породы приняли те английские кобылы (Белая — таблица 11 Заводской книги 1847 года, Серая — таблица 8, Главная — таблица 17, Дорогая, она же Любовница) и жеребцы (в первую очередь, Милый, затем Глазунчик), происхождение которых нет возможности установить по английским студ-букам. В то же время выписанные несколько позднее, в 80-х и 90-х годах, известные по скаковым календарям и студ-букам сыновья знаменитого Эклипса и, Гайфляйера, победители Эпсомского дерби, Леджера и других призов сыграли в лучшем случае очень скромную роль (Акут, Дедалюс), а чаще всего и вовсе отсутствуют в родословных орловских верховых лошадей [например, отсутствует сын Эклипса — Гонпаудер (2-й на дерби), победители Леджера — Тартар и Нобль и др.].
Напрашивается сам собой вывод, что те английские жеребцы и кобылы, которые дальше всего ушли вперед по пути специализации в чисто скаковом направлении, оказались наименее пригодными для работы Хреновского завода по созданию новой породы.
Очень досадно, что остается неизвестным и никак не поддается расшифровке происхождение гнедого жеребца Милого, который по результатам его использования в заводе стоит много выше всех других английских жеребцов-производителей, использованных в заводе одновременно с ним. От большинства английских жеребцов след в верховой породе оставили одна-две дочери; один только Милый дал целую группу ценнейших заводских маток. Производителей же ни от одного из английских жеребцов в Хреновском заводе оставлено не было, как не было оставлено и ни одного сына датского Красавца.
По мужским линиям завод повел породу от жеребцов, выведенных не с Запада, а с Востока.
По всей вероятности, первым межпородным скрещиванием, предпринятым Орловым еще в Островском заводе, было скрещивание лошадей датской породы с английскими, оно же и оказалось первой неудачей на пути исканий.
Казалось бы, что достоинства одной породы в значительной мере восполняли недостатки другой, и наоборот. Например, добронравие, способность к манежной выездке и парадные движения лошадей испано-датской группы должны были бы помочь изжить неудовлетворительные способности английской лошади к манежу. С другой стороны, английская лошадь должна была бы передать помесям большую резвость, лучшие рычаги, более длинный круп и т. д., хотя все же английская кровная вряд ли могла исправить баранью голову испанской лошади, придать шее желательную лентистость, хвосту высокий отдел и т. д.; и всей англо-датской группе могло недоставать блесткости и общей гармонии форм.
Объективные данные говорят, что англо-датские и в еще большей мере англо-испанские помеси не оправдали ожиданий завода. Из всех типов межпородных скрещиваний наиболее неудачным в первом поколении оказалось скрещивание двух западноевропейских пород между собой, будь то датских или испанских кобыл с английскими жеребцами, будь то наоборот. Полученные от подобных скрещиваний лошади не блистали каким-либо особым классом. Жеребцов, полученных в результате покрытия английскими жеребцами испанских кобыл или обратно — датским Красавцем английских кобыл, завод не оставил ни одного. Очевидно, они настолько мало удовлетворяли требованиям Орлова, что даже не было сделано попытки испробовать кого-либо из них в заводе. Кобыл дельных и полезных было оставлено шесть; уцелели клички четырех дочерей Красавца (Ласточка от Ласточки английской, Главная от Главной английской, Красавица от Вспыльчивой английской и Гнедая от Гнедой из Англии) и двух дочерей Милого, которые явились как бы переходным этапом и обнаружили свою ценность лишь в дальнейших скрещиваниях более сложного типа (этими кобылами были родные сестры: Уютная и Грузная, от гнедой Уютной липпизанской породы).
Скрещивания лошадей испанской расы с английскими не имели успеха и в странах Западной Европы. В любопытной книжке начала XIX столетия «Les Haras français» [80] автор Габриэль де Бонневаль посвящает этому вопросу особую главу «Породы, которых не должно соединять (т. е. скрещивать. — В. В.) между собой». Г. Бонневаль, много лет работавший в конских заводах юго-западной Франции, обращает особое внимание читателя на полную неудачу англо-испанского скрещивания, широко испытанного в Наварре, Пиренеях и Лимузине. Независимо от того, спаривали ли английских жеребцов с испанскими кобылами, или испанских жеребцов с английскими кобылами, получаемые помеси оказывались неудовлетворительными как по своему экстерьеру, так и по своей работоспособности, на что особо обращает внимание Бонневаль и что для нас представляется особо интересным.