Точных сведений о том, кто был преемником преподобного Ферапонта, в монастыре не сохранилось, но в актах упоминается о настоятельстве здесь в середине XV века архимандрита Кассиана[127], а под 1506 годом – Макария I[128]. Таким образом, в 1523 году настоятелем обители был поставлен Макарий II.
Можайский период – самый короткий в жизни Митрополита Макария. Его попытался осветить Лужецкий настоятель XIX века архимандрит Дионисий (Виноградов)[129], однако он исходил из неверного положения о том, что Святитель настоятельствовал в монастыре двадцать лет[130] – с 1506 по 1526 год, тогда как в действительности он пробыл здесь всего три года, о чем узнаем из известия Хронографа 1599 года[131].
Сохранились сведения и об отношении к Святителю Великого князя Василия III. Псковский летописец, сообщая под 1526 годом об архиерейской хиротонии святителя Макария, отмечает: «Князь же Великий любляше его зело»[132]. Это позволяет думать, что они могли видеться и познакомиться еще ранее. Из летописных сообщений можно предположить, когда это могло произойти. В 1513 году «июня в 14 день поиде князь Велики Василей Иванович всеа Русии с Москвы в Боровск, а из Боровска поиде князь Велики к Смоленску»[133]. В 1523 году Боровский инок назначается настоятелем Лужецкого монастыря в Можайске, опорном пункте борьбы с Литвой. А два года спустя «ездил князь Велики Василей с Великою княгинею в объезд на Волок и в Можаеск»[134].
Несомненно, по прибытии в Лужецкий монастырь новый его настоятель архимандрит Макарий был торжественно встречен братией обители[135]. С этого времени начался непродолжительный в его биографии можайский период. С именем архимандрита Макария исследователи связывают построение соборного храма в Лужецком монастыре. Так, А. Зимин пишет следующее: «Под Можайском, куда часто ездил Василий III “ на потеку”, архимандритом Лужецкого монастыря Макарием (будущим Митрополитом) был выстроен каменный храм по канонам московской архитектурной школы»[136]. Подобно этому и высказывание Б. Карлова: «В годы строительства Рождественского храма настоятелем монастыря был Макарий, будущий крупнейший политический и церковный деятель Руси, Московский Митрополит»[137]. Однако данные сообщения основаны на убеждении в том, что архимандрит Макарий был настоятелем обители с 1506 года. А поскольку он прожил здесь, как теперь выяснилось, только три года, то подобные соображения не являются бесспорными и требуют конкретных исторических подтверждений. Наряду с вышеприведенным мнением существует, впрочем, и другое: «Каменное строительство в монастыре началось в первой половине XVI в., очевидно, на денежный вклад, сделанный между 1526 и 1542 гг. Новгородским архиепископом Макарием – бывшим архимандритом Лужецкого монастыря. В это время были сооружены существующий собор и трапезная, впервые в документах упоминаемая в 1547 г. Ктиторство этого крупного церковного деятеля, будущего Митрополита Московского, косвенно подтверждается устройством в соборе придела Макария Египетского, патрона вкладчика»[138].
Архимандрит Дионисий (Виноградов) в конце XIX века отмечал, что архимандрит Макарий, будучи настоятелем, устроил в соборе придел во имя преподобного Макария. «Вероятно, усердием сего Макария, – писал он, – явилось существование при соборной церкви придела во имя преподобного Макария Египетского, существовавшего до начала XVII века: поводом к сей догадке служит то обстоятельство, что Макарий архимандрит имел сие имя в честь Макария Египетского, как видно из записей Вкладной книги»[139].
Подводя итог различным высказываниям по данному вопросу и учитывая, что в последние годы пребывания инока Макария в Пафнутиевом монастыре там велись строительные работы, а его святительская деятельность в Новгороде и Пскове также отмечена особой активностью в области строительства, можно предполагать, что Митрополит Макарий имел отношение к возведению собора в Лужецком монастыре. Однако следует повторить, что отсутствие прямых исторических свидетельств времени его настоятельства не позволяет считать этот факт бесспорным.
129
Деятельность этого энергичного настоятеля достойна научного изучения, материалы о нем имеются в Центральном государственном историческом архиве г. Москвы в Фонде Лужецкого монастыря. На экземпляре написанной им «Краткой летописи» имеется автограф: «Его Высокопреподобию, Высокопреподобнейшему отцу Священноархимандриту о. Никифору, Лужецкий архимандрит Дионисий. 8 июня 1892 года» [546]. В другой книге настоятеля на обороте титульного листа нами обнаружен еще один его автограф: «Возлюбленнейшей и достопочтеннейшей тетушке моей Елизавете Григорьевне. Лужецкий архимандрит Дионисий. Августа 20-го 1892 года». Ниже им было потом дописано: «Скончалась 29 дек. 1895-го. А. Д.» [95; ГПИБ 16 5/19].
132
[350. С. 296]. Ему же Великий князь передал часть книг из казны Новгородских владык, взятых Иваном III в Софийском соборе при покорении Великого Новгорода в 1478 г., см.: [412. С. 208].
135
Чин прибытия в монастырь новопоставленного архимандрита или игумена см.: [393. Стб. 157–160].