Тут уже прояснилась важная деталь для характеристики кума, раба своего хозяйства,— большой мешок, набитый не только нужными вещами, но и совершенно бесполезным барахлом. Однако и это было не всё: Артёма Весёлого не удовлетворяло место, где разыгрывалась сцена. Чтобы подчеркнуть индивидуализм кума, писатель уводит его из большого села, от людей — зачёркивает предлог «в» и пишет поверх него «за». Теперь первая фраза принимает такой вид: «За Оленичевом — в открытой степи — Максим наткнулся на кума Миколу». Дальше, заметив, что точное наименование места «за Оленичевом» является ненужным повторением ранее сказанного и не столь уж важного для эпизода, Артём Весёлый опускает его и начинает прямо: «В открытой степи Максим наткнулся на умирающего кума Миколу. Обняв объёмистый мешок, он сидел при дороге».
Итак, были найдены имя персонажа, место действия, написан разговор Максима с кумом, была найдена такая деталь, как мешок кума. Но Артём Весёлый чувствовал незаконченность эпизода, его слишком краткое, молчаливое завершение. Нужно было, чтобы мешок не заслонил человека, нужен был звук человеческого голоса. И писатель за словами «…и один окаменевший коржик» приписывает ещё строчку: «— Максим Ларионыч… Христа ради…— начал было кум Микола, но смерть»… Запись осталась неоконченной: слова кума ничего не значили, писатель слышал звук голоса, но не слышал слов. И начинаются поиски слов: «Скажи ты семейству моему…», «передай», «станица… Баба моя и всё семейство…» И наконец: «Максим Ларионыч… Христа ради… Станица… Чубарые волы… Баба моя… И всё семейство…— начал было кум Микола, но — последние удары кашля, хрип, всхлип и — готов.
Максим закрыл ему полные слёз остановившиеся глаза».
Эпизод вошёл в 3‑е издание романа «Россия, кровью умытая». Он завершил цепь представших перед глазами Максима Кужеля ужасных картин отступления.
Третье, дополненное издание «России, кровью умытой» (1935) значительно отличается от двух первых: добавлена новая глава «Смертию смерть поправ», объединены в одну главы «Над Кубанью-рекой» и «Крутая гора», количество этюдов увеличено до одиннадцати.
И, наконец, четвёртое — последнее прижизненное — издание (1936) было дополнено новым этюдом «Побратимы».
Артём Весёлый намеревался продолжить работу над романом. В 1936 году после беседы советских писателей с маршалом В. К. Блюхером, во время которой обсуждался вопрос о создании коллективной истории 30‑й Чонгарской дивизии, Артём Весёлый дал интервью корреспонденту журнала «Книжные новости». В этом интервью он сказал: «Я бы взял главу о Перекопе. (…) Эта глава о Перекопе не выпадает из моей основной работы — романа „Россия, кровью умытая“. Я дорабатываю его. В нём должно быть ещё два-три десятка этюдов и четыре большие главы: Февральская революция в Петрограде, Октябрьская — в Москве, Южный фронт — с рейдом Мамонтова и Перекоп. С введением этих глав и пересмотром уже напечатанных книга станет шире, глубже и зазвучит по-новому, охватив предреволюционный период с 1916 года, революцию и весь цикл гражданской войны на территории России. Из романа будут выброшены все места, кажущиеся мне слабыми или неподходящими, и введено несколько новых этюдов, в частности этюд о Ленине».
В другом выступлении этого же времени писатель определил и приблизительный срок завершения романа: «Работу над этими четырьмя-пятью главами я продолжаю, думаю, что с ней справлюсь и года через два закончу совсем».
Жизнь писателя в 1939 году трагически оборвалась.
Роман «Россия, кровью умытая» печатается по однотомнику Артёма Весёлого (М, «Художественная литература», 1970). Текст романа сверен с сохранившимся в архиве писателя рабочим экземпляром — текстом, подготовленным и выправленным автором для 4‑го, последнего прижизненного издания.