Атаки минных катеров (всего за войну их проведено 9) показали, что с усилением турками обороны мест стоянки возможности сближения вплотную уменьшаются. Так, при августовской атаке Сухума произошёл рукопашный бой между экипажем русского минного катера «Минёр» и дозорной турецкой шлюпкой. В результате ударом весла был тяжело ранен командир катера лейтенант С. Писаревский{209}. Кроме того, катер лейтенанта И. Зацарённого «Чесма» не смог подорвать мину из-за того, что запутался в обломках с повреждённого взрывами трёх предыдущих катеров броненосца. Поэтому уже летом 1877 г. Макаров возбудил ходатайство о вооружении его корабля торпедами{210}. В то время на Чёрном море было всего 4 торпеды{211}.
Получив новое оружие, на корабле пришлось решать целый ряд проблем, связанных с организацией эксплуатации нового оружия. Для использования торпед с катеров пришлось изготавливать пусковые устройства. На катере «Чесма» торпеду расположили под килем в деревянном футляре, служащем пусковой трубой, а на катере «Синоп» для транспортировки торпеды и запуска использовался специальный плотик, который перед выстрелом подводился к борту катера. После выстрела труба сбрасывалась, а плотик отдавался и оставался на месте залпа{212}. Решены были и проблемы содержания и обслуживания торпед на борту корабля, особенно связанные с пополнением запаса сжатого воздуха в торпедном резервуаре. Из-за отсутствия специалистов по торпедному оружию на борту «Константина» обязанности по обслуживанию нового оружия принял на себя старший машинист Стуков, занимавшийся этим помимо своих прямых обязанностей у машин корабля.
Катера «Великого князя Константина» провели две атаки по турецким кораблям торпедами. Первая атака, проведённая в ночь с 15 на 16 декабря 1877 г. в Батуме, оказалась неудачной. Хотя по докладам обоих командиров катеров (первым выпустил свою торпеду катер «Чесма» лейтенанта И. Зацарённого) выпущенные ими торпеды попали в цель и взорвались, впоследствии выяснилось, что ни один турецкий корабль не пострадал. Особенно большое неудовольствие вышестоящего командования по этому событию вызвали публикации в британской газете «Тайме», где утверждалось, что причиной неудачи были оставленные во взрывателях предохранительные чеки. В своих объяснительных записках как сам С.О. Макаров, так и его офицеры писали, что предохранительные чеки находятся на борту «Константина». По описанию событий, полученному после войны от адъютанта турецкого адмирала, корабли в Батуме стояли кормой к берегу и на них своевременно подняли тревогу. Первым открыл огонь «Ауни-Иллах», стоявший на бочках в гавани. После атаки турками были обнаружены две торпеды — одна плавающая без зарядного отделения, а вторая выскочившая на берег. Вторую торпеду турецкие моряки разоружили и считали причиной её невзрыва не снятые шпонки с предохранителя{213}. Среди версий, выдвигавшихся при рассмотрении этой атаки, заслуживает внимания отказ техники. Ведь сами торпеды и их эксплуатация были новинкой для российских моряков, да и надёжность новой техники оставляла желать много лучшего. Ещё опыты, проведённые С.О. Макаровым во время войны и сразу же по её окончании, показали, что в заряде торпеды могло произойти отсыревание пироксилина в запальном устройстве и это могло воспрепятствовать детонации основного заряда торпеды. Поэтому ударившаяся о борт корабля торпеда не взорвалась. Как видно из беседы с турецким офицером, удар торпеды в цель противник не отрицает. С причиной отказа второй торпеды мы сейчас можем только предполагать, что, оказавшись под огнём с турецких кораблей, катер лейтенанта О. Щешинского не смог навести плотиковую торпеду на цель. В условиях темноты и вспышек от выстрелов корабельных орудий это было весьма сложной операцией, да и о точном определении дистанции в этих условиях говорить нельзя. Не надо забывать, что торпеды того времени не имели регуляторов давления и изменяли скорость хода на дистанции, поэтому сила удара о грунт проскочившей мимо цели торпеды оказалась недостаточной для срабатывания взрывателя. К тому же, как показывает опыт применения торпед Уайтхеда против кораблей во время гражданских войн в Чили и Бразилии, попадание торпед в цель, даже с дистанции всего в несколько десятков метров, не гарантировано. Так, во время атаки чилийского броненосца «Бланко Энкладо» минные крейсера «Альмиранте Кондель» и «Альмиранте Линч» выпустили 5 торпед с дистанции 100 м, но взорвалась только одна. Причём взорвавшаяся торпеда была выстрелена с дистанции 50 м. При атаке бразильского броненосца «Аквидабан» из четырёх торпед взорвалась только одна{214}. Скорее всего, взрыватели у торпед Уайтхеда имели конструктивные недостатки, ведь при этих атаках из десятка выпущенных торпед взорвалась только две. Заявление турок о том, что чека не была убрана, имеет весьма простое объяснение. Во взрывателе обр. 1876 г. было две чеки. Походная чека снималась перед выстрелом, а боевая чека срезалась при ударе о цель{215}. Видимо, о ней и сообщали турки и корреспонденты газет в своих публикациях. Силы удара торпеды, выскочившей на грунт, не хватило для срабатывания взрывателя.