Я лежала и думала. Еще вечером баба Аня мне не понравилась. Ночью она показалась страшной, чуть позже — приятной, а теперь стала близкой и как бы родной. Отчего это?
— Проснись ты, Кира! — мама гладила меня по плечу. — День уже, а ты все спишь. Ночь спала, полдня спишь — голова заболит. Поесть надо.
Вдоль железной дороги шла дорога для машин. Возле дороги паслись телята. Сразу по двое друг против друга. Я довольно долго смотрела в окно и считала, через сколько секунд появится другая пара. Получалось, через девять секунд. Возле каждого по ведру. У некоторых ведро было опрокинуто. Ни одного домика. Поля до горизонта. Кончится кукурузное поле с маленькими всходами — начинается картофельное. Зерновые поля намного длиннее картофельных. А жилье так и не встречалось. Я знаю: телят привязывают возле дома, а на ночь уводят в хлев. Где мы снимали дачу, там совхоз и тоже есть телята. Их держат в большом загоне. И все они живут возле людей. Почему тут?..
— Баба Аня! А почему телята…
На столе лежала большая горка разноцветной черешни. В глиняном горшочке было еще много колбасы, а на месте бабы Ани сидел усатый мужчина и смотрел в окно.
— Вы не хотите покурить? — спросила тетя Зита мужчину.
— Не курю.
— Ну тогда придется тебе одеваться там, Кира, — сказала тетя Зита с ударением на «тогда» и «там».
Мужчина и после этого не вышел. Я взяла платье с сетчатой полочки и стала думать о бабе Ане. Как же она могла так вот встать и уйти? В этом была какая-то несправедливость. Было грустно, что я ее никогда не увижу, как не увижу больше того маленького мальчика в трамвае, который все время спрашивал у папы: «Почему?..» А мне было не все равно, как встретит ее внучка Люба. Простит ли покупку кофты? Обрадуется Люба ее приезду или обиженная баба Аня уйдет в свой огород?..
— Что у тебя за привычка замирать в бездействии?
Мама взяла у меня из рук платье и положила тренировочный костюм.
— Я уже чай заказала тебе, мы раньше пили. Умыться надо.
— А бабушка давно ушла?
— Бабка-то? Часа три прошло. Чудная, хотела тебя будить, а я не дала.
— Ну почему? Почему не разбудили? Ее звать Анна Даниловна, а не бабка.
— Кира! Смени тон и иди умываться. Направо ближе.
Проводница принесла четыре стакана чаю.
— Если можно, сейчас заплатите, я запуталась…
— Мы просили один, — сказала мама.
— Если я всем буду по одному носить, когда вам вздумается… Ресторан открыт, вы спрашивали.
Мама положила на столик мелочь.
— Тут за три.
Мужчина с черными усищами все так же смотрел в окно. Платить он не собирался, и мама, пожав плечами, добавила из кошелька монетку.
Телят за окном больше не было. Мужчина отодвинул сахар и стал пить чай большими глотками, не глядя на нас. Мама придвинула ко мне горшок с колбасой. У нас никто не был жадным в семье, но, по-моему, мама поступила правильно: нельзя поощрять наглецов. Так всегда считал Сережа.
Тетя Зита даже развеселилась от такой наглости:
— Может, еще хотите?
И пододвинула свой чай к нему.
Мужчина посмотрел на стакан, кивнул и опять стал пить большими глотками.
Тетя Зита достала из-под подушки сумочку, вынула записную книжку, ручку, что-то записала и показала маме. Я тоже прочитала: «Этот тип странный. В ресторан идти не стоит. Как бы мы не остались без вещей».
Я стала наблюдать за мужчиной. Нас он просто не замечал. В окно он смотрел странно: не следил за опять появившимися телятами, а смотрел куда-то далеко-далеко, в одну точку. А если отворачивался от окна, то смотрел или на стол, или на мамину верхнюю полку, хотя там на подушке лежала только книга. Я взяла книгу, но мужчина все равно смотрел туда. «Чем-то ему нравится подушка, — подумала я и вспомнила: — У мамы тоже сумочка под подушкой лежит».
Мы сидели молча напротив мужчины и смотрели в окно.
Шел дождь. Поля, поля с разными всходами и привязанные к колышкам телята, как и раньше, по двое, друг против друга, разделенные дорогой. Песок на дороге был рыжий, почти такого же цвета, как и телята.
— Мам, а почему жилья нет, а телята пасутся? Для волков их тут привязывают, что ли?
Мужчина вдруг оглядел нас, будто впервые заметил, но тут же снова стал глядеть на подушку. «Может, он не вор, а просто сумасшедший? Зачем вору при нас так пристально глядеть на сумочку?»
— Ну так что там про телят? — спросила тетя Зита. — Действительно, бросили их здесь…
— Почти вдоль любых дорог, — стала рассказывать мама, — идет довольно большая, вернее, широкая полоса травы между дорогой и полями.